– Вот, сорванец! – пробурчал смотритель. Открыл конверт, уткнулся в бумагу. Нахмурился, кинул удивленный взгляд на Нику, заставив ее насторожиться, и снова продолжил чтение.
Через минутку, аккуратно сложив, убрал письмо обратно в конверт и забросил в ящик стола. Окинул Нику задумчивым взглядом.
– Интересно-интересно, – махнул седой головой, будто отбрасывая какие-то мысли, хмыкнул и произнес:
– Книга была, сударыня. Но в настоящий момент…
Ника приподняла брови. С чего это он изменил свое мнение? Интересно, что в письме?
«Я не скажу!» – донесся мысленный испуганный вопль из ящика стола.
Ника про себя довольно усмехнулась и, делая вид, что внимательно слушает смотрителя, объясняющего, откуда появилась у них книга и когда именно обратили внимание на её исчезновение, мысленно обратилась к письму: «Даже мне?».
«Мне нельзя, повелительница. Никак нельзя. Я личное, адресованное только смотрителю», – испуганно запричитало письмецо.
«Нельзя, так нельзя. Не больно-то нужно. Прекрасно знаю, что в тебе говорится. Мол, повелеваю…
«Прошу…»
«Прошу, – покорно согласилась Ника, – раскрыть всю информацию о книге».
«А как вы догадались?..»
Было бы что отгадывать.
«Да вот, как-то догадалась, могу даже сказать, кто написал. Первый жрец…
«Добр», – сдалось письмо.
«Спасибо!» – мысленно улыбнулась Ника.
«Ой, не за что, – смутилось письмо. – Раз основное узнали, думаю, ничего страшного, если все расскажу».
И продекламировало: «Уважаемый учитель, прошу, раскройте информацию о книге Мусалини сударыне Мирской. По моим сведениям, она может нам помочь с этим делом. Ваш непутевый ученик, Добр Ярский. Ах да, не думаю, что стоит злить эту девушку!».
«Не стоит злить эту девушку», – повторила про себя Ника. Какой оказывается осведомленный жрец. И откуда у неё ощущение, будто ею двигают как шахматной фигурой, пешкой?
«Давно бы так! Сразу надо было рассказать! Не больше часа существует, а уже решил не подчиниться повелительнице. Что за молодежь пошла!» – прозвучал сердитый голос из шкафа.
«Не ворчи, Кодекс! Сам должен понимать, он не книга, а письмо, даже записка. Они, в отличие от нас, с благословения Златы, предназначены только для определенных людей. Давайте лучше помолимся за письмецо».
«Ой, как романтично! Я б хотела стать любовной запиской. Представляете…»
«Помолчи, Романи, давай дослушаем хозяина».
– В итоге, нам неизвестно, где книга находится и кто её украл, – закончил смотритель. Сцепив руки в замок, окинул Нику задумчивым взглядом.
«Ох, дорогие мои соседи и напарники, с вашего благословения я хочу сделать признание. Благодаря покровительству подопечного Златы, а моего автора, дорогого поэта Стиане Велеске, я стал свидетелем, как мерзкий слуга Родзара схватил ту жуткую книгу. На меня снизошло такое благословенное спокойствие, когда эта книга оказалась от меня в неведомых далях, – пробормотал приятный баритон. – От неё веяло такой жутью, что я стал ужасно бояться, что вся моя великолепная поэзия растворится в его мерзопакостных флюидах. Когда…
«Кто?» – мысленно крикнула Ника, прерывая разглагольствования. Пусть невежливо, но тирада этого поэтического сборника могла длиться очень долго и только в конце одним словом прояснить суть, как во всех стихах этого Велеске. Она смогла осилить одно из его произведений, и ей этого вполне хватило, несмотря на всю любовь к чтению.
«Имя, внешность, повадки!» – прозвучало твердое требование.
