Для Эмили это все было так непривычно. Она всю жизнь провела и выросла в крупном городе, пусть и в пригороде, и привыкла к домам, стоящим на одной улице, асфальтовым дорогам, а в последнее время к высоткам и кишащим людьми и машинами улицам большого города. А здесь были куда не глянь просторы и природа, полное погружение в запахи, шум ветра и звуки, издаваемые животными. Это было такое единение с природой, что ее сердце от восторга пело и млело.
Тем временем они зашли в конюшню, где в денниках стояло около двух десятков животных. Марк, проходя вперед, повернулся к ней и объяснил:
– Здесь находятся особенно ценные экземпляры. Там дальше есть еще одна конюшня для нетренированных лошадей и кобыл с жеребятами.
Эмили сразу почувствовала запах сена, а солнечный свет пробивался сюда струйками через щели досок и падал косыми лучами на пол, и где-то зайчиками плясал под крышей, отсвечивая от сбруй, висевших между денниками и еще, не понятно от чего. Девушка поняла, что ощущает какой–то почти детский восторг от всего этого.
– Как здорово! – выдохнула она, неожиданно для себя.
Марк довольно улыбнулся, но она не видела этого, погруженная в атмосферу и разглядывая лошадей, стоящих в денниках.
– Подойди сюда, – вдруг позвал ее Марк.
Эмили подошла к тому месту, где он стоял, и посмотрела внутрь денника.
– Держи, – сказал он и протянул ей пару яблок.
– Зачем? – удивилась Эмили.
– Сейчас поймешь, – усмехнулся он лукаво.
Эмили поняла, что напряжена и начинает боятся, ничего не видя внутри денника через окошко, кроме темноты, после солнечного света. Вдруг она увидела внутри какое–то движением и нервно сглотнула.
– Малыш! – произнес Марк, а Эмили вздрогнула, ненароком подумав, что он обращается к ней, и в общем-то была не против, наверно, но вот только слишком уж это было неожиданно. Но, посмотрев на него, она увидела, что Марк смотрит внутрь денника, а не на нее, и в этот момент заметила, как к ним подошла лошадь, и мордой уткнулась ему в ладонь, просунув ее через решетку окошка двери денника. Марк с любовью погладил животное, похлопал с между фыркающих ноздрей. Девушка даже дышать перестала, не ожидая увидеть столько нежности в этом суровом мужчине.
– Он самый спокойный, – сказал Марк, улыбаясь, – и очень хитрый по части добывания яблок.
При этом Марк нежно улыбнулся лошади и еще раз погладил морду, а та явно уже принюхивалась.
– Попробуй дать ему яблоко, и он весь твой навечно, – сказал Марк, ласково глядя на Малыша.
– Как дать? – растерянно спросила Эмили, одновременно желая потрогать морду Малыша и боясь этого.
– Просто выпрями ладонь и положи на нее яблоко, – объяснил Марк, – только твоя ладонь должна быть прямой-прямой, а то прихватит, – добавил он, предупреждающе.
Эмили, немного нервничая, сделала как он сказал, и протянула немного дрожащую руку с яблоком к окошку денника.
– Ой! – захихикала Эмили, когда нежные как кожа ребенка губы лошади схватили яблоко, лежащее на ее раскрытой руке. – Щекотно, – улыбнулась она, посмотрев на Марка, и как бы оправдываясь тому, что смеется.
– Ну, не всегда это нежно, – хитро посмотрел на нее ковбой. – Он может от нетерпения и укусить.
– Укусить?! – выдохнула Эмили и резко отдернула руку.
– Не бойся! – улыбнулся Марк, и она точно поняла, что он разыгрывает ее. – Малыш – настоящий ковбой. Он себе такое не позволит! – произнес он, слегка похлопав морду коня, а тот благодарно фыркнул.
