Защитник - страница 36
— Впервые об этом слышу.
Он кивнул.
— Так я и думал. Нам анонимно прислали эти документы. Ознакомьтесь.
Попыталась прочитать содержимое документов, но смысл ускользал от меня.
— Не могу сосредоточиться, — произнесла устало и вздохнула. — Расскажите конкретней, что ещё произошло. Теперь ещё и у страховой ко мне имеются претензии?
Он как-то нехорошо усмехнулся и сказал:
— Катерина Николаевна, мне жаль об этом говорить, но кажется, вы даже понятия не имели за кого вышли замуж.
— Что вы хотите сказать? Да, я узнала про долги Никиты только после его смерти. Но также знаю, что он сделал бы всё возможное, чтобы избавиться от них. Но не успел.
Посмотрела на следователя и положила на стол бумаги.
— Он и собирался сделать всё возможное, чтобы избавиться от своих долгов, Катерина Николаевна. И цена этому стала бы ваша жизнь и жизнь вашего брата.
— Что?.. — нахмурилась я: — Не понимаю вас…
— Бронецкий женился на вас лишь потому, что у вас нет ни родителей, ни старших братьев или сестёр, ни каких-либо других родственников. Ваш младший брат в расчёт не идёт. Как раз наоборот, он стал для него дополнительным бонусом. После свадьбы, ваш муж отвёз бы вас куда-нибудь отдыхать и разыграл бы какой-нибудь несчастный случай. В страховке приводится весьма солидный перечень.
Я застыла и забыла, как дышать.
— Вы что же… — вымолвила после долгого молчания, — хотите сказать… что Никита собирался меня и Илью убить?
Последние слова я произнесла едва слышно.
— К моему сожалению, Катерина, но да. Он собирался разрешить свои материальные трудности, убив вас. Он получил бы страховку за ваши жизни, рассчитался по всем долгам и начал жить с чистого листа. Вот такая суровая правда жизни. Мне очень жаль.
Я молчала. По моим щекам потекли горячие слёзы. Я смотрела в одну точку. Мой взгляд зацепился за небольшую червоточину в поле, покрытом дешёвым линолеумом. Мне казалось, что моя душа в этот самый момент превращается в точно такую же дырочку: маленькую, чёрную, очень глубокую, и она очень быстро расползается, как зараза, уничтожая всё светлое, доброе и нежное. Все те чувства, что я испытывала к мужчине, которого любила. И который, как думала, любил меня.
Он целовал меня, говорил «люблю…», клялся мне… А я как дура верила. Полюбила всем сердцем и душой.
Он смотрел на меня так нежно. Я таяла под его взглядом и думала, что дарит мне любовь и счастье.
В моих жилах закипела кровь от боли. В горле застыл рвущийся наружу крик.
«За что, Никита?..»
«За что?..»
Я тихо и молча плакала, не обращая внимания на следователя. Мне уже было плевать, кто и что обо мне подумает.
Мужчина тем временем невозмутимо распечатал протокол.
— Прочитайте и подпишите, что с ваших слов записано верно, — сказал он сухим, ничего не выражающим тоном.
Буквы скакали перед глазами, я едва видела буквы из-за пелены слёз. В итоге поставила подпись, дату и отдала документы следователю.
— Вы отказались от госпитализации, — сказал он. — Но выглядите вы неважно. Может, всё-таки стоит вызвать докторов?
— Нет. Я в порядке.
Вытерла слёзы, размазывая по лицу грязь, которая осталась после пожара.
— У меня взяли кровь на анализ, потом что-то вкололи и дали подышать кислородом, — произнесла сдавленным голосом. — Рентген я обещала сделать на неделе. Я не успела надышаться угарным газом. Меня вовремя вытащили из горящего дома.