Я съежилась, как загнанная в угол кошка. Бежать некуда, он заблокировал единственный выход.
– Я тебя чем-то обидел? – мягко спросил Ярцев. – Мало оставлял чаевых?
Меня заставили… Я не виновата…
Но под взглядом голубых глаз слова вяли в уме, не успевая обрести силу.
Мой жалкий лепет казался неубедительным даже мне. Он не поверит – я вижу это в глазах, позе, серьезном выражении лица – он не за ответами пришел. Не знаю, зачем, но не за ними.
– Где Женька? – выдавила я, ощущая каждый миллиметр сухого, как пустыня Сахара, горла.
Ярцев улыбнулся и приподнял руку. В пальцах болталась Женькина связка ключей. Сердце провалилось в пропасть… Он хотел проследить за Ярцевым. Неужели попался?
– Что вы с ним сделали? – пробормотала я.
– Я? – он как будто удивился. – Ничего. Он сам отдал ключи.
– Где он?
Край стола чувствительно врезался в поясницу, отступить я не могла. Разве что забраться сверху.
– Кто он тебе? – Ярцев неожиданно усмехнулся. – Любовник?
– Друг… – выдавила я и он рассмеялся.
– Не беспокойся, с ним все в порядке, – Ярцев неуловимо-оскорбительно улыбался. – Он пришел ко мне и спросил, зачем я тебя ищу. За некую сумму он предложил сказать, где ты и передал ключи. Мы будем одни до утра, Рита.
– Нет… – меня охватило напряжение, сильное, до трясучки. – Не верю...
Он не мог так поступить. Губы задрожали, а на глаза навернулись слезы. За Женьку почему-то стало стыдно мне. Обжигающий стыд предательства. Оставалось надеяться, что не слишком дешевого.
С меня как будто разом сорвали оболочку. Все слои: уверенность, чувство безопасности, поддержку. Я осталась стоять голой и уязвимой перед лицом опасности. Одна. Беззащитная.
Ярцев приблизился почти вплотную.
Он не должен был казаться страшным: высокий поджарый мужчина приятной внешности. И туалетная вода «теплая» – нагретое дерево, мускус… Но я боялась поднять глаза и взглянуть ему в лицо.
У него нет причин меня жалеть. Я пыталась его убить.
Я рассматривала линию пуговиц на рубашке, чтобы собраться с мыслями. Мне нужно его убедить, что я не виновата.
– Тот коктейль… «Манхеттен», – прошептала я. – Меня заставили вам принести. Я не хотела.
– Допустим, – кивнул он. – Что было в бокале?
– Мне отдали готовый коктейль, – глаза я так и не подняла, рассматривая мерно поднимающуюся в дыхании грудь Ярцева. – Я не знаю.
– Ты врешь, – уверенно сказал он. – Не ври мне, Рита.
О чем он? Неужели знает о пузырьке в кармане? Исключено, Женьке я его не показывала. Я видела его нижнюю часть лица – гладко выбритый подбородок и чувственные губы. Но чтобы понять, о чем он думает, нужно взглянуть в глаза. Я слишком этого боялась.
Ярцев отступил на шаг, оглядывая кухню. Сунул руки в карманы брюк, всем видом показывая – времени у нас много.
– Клянусь, – выдохнула я. – Я не лгу. Я ничего не хотела плохого. У меня даже мотива не было!.. Прошу, пожалуйста…
Голос сорвался, и я умолкла под его заинтересованным взглядом.
– Кто дал тебе бокал?
– Я не знаю, – я подробно описала внешность здоровяка, который мучил меня в кабинете Федора. Кстати, Федор. – Они знакомы с нашим директором.
Ярцев улыбнулся.
Эта теплая шикарная улыбка – мягкая, нежная, могла предназначаться для самых близких. Но сейчас в ней был сарказм. Он мне не верил.
Неужели то, что я рассказываю слишком невероятно. Мне не верит никто – ни знакомые, ни незнакомые! В чем моя ошибка?
Ярцев ногой отшвырнул покупки, разбросанные по полу, и вытащил стул в центр кухни. Силой усадил меня туда. Толкнул, надавил на плечи – и заставил сесть. Я фактически упала, больно ударившись позвоночником об металлическую спинку. Платье задралось, до середины обнажив бедра, и я попыталась натянуть подол на колени.
