Я часто дышала, борясь с болью в желудке и смотрела на черные голые ветки на фоне темно-синего неба. Но если бы пузырек был веской уликой, мне бы его не оставили? Я цеплялась за эти мысли, как за спасательный круг, они отвлекали меня от агонизирующего тела. Я всерьез испугалась, что вот-вот рассыплюсь на куски.
Постепенно боль глохла. Мне еще было плохо, но уже не так, как после пробуждения.
Я поерзала на земле, аккуратно вдыхая, чтобы не тревожить горящие легкие.
– Помогите, – прошептала я пересохшим ртом. Хотела закричать, но слабый шелест это все, на что оказалась способна. – Помогите кто-нибудь, люди…
Мне пришлось отдышаться, как после тяжелой работы, а не нескольких слов. Не знаю, где найти силы выбраться отсюда.
Ярцев… Что же он натворил, что его решили убить таким жестоким способом. Кто так убивает? Спецслужбы? Нет, они не любят внимания. Их способ всегда можно списать на смерть при несчастном случае. Бандиты? У них способы простые – пуля в голову или нож в сердце. Что же это за яд такой?
Я снова поерзала и поняла: дышать стало легче.
– Здесь кто-нибудь есть? – прохрипела я. – Помо…
Закончить не сумела – горло жгло от жажды, и я раскашлялась.
Этот яд вызывает внутренние кровотечения, они говорили, я буду вся в гематомах. Может, он приводит к разрыву органов, только такого яда не существует, ведь так?
О ядах я знала немного.
Сделав над собой усилие, я поднялась, опираясь на бревно. Работала только одна нога, на нее я и перенесла вес. Тело ломило и выкручивало от боли. Ныли кости, мышцы, связки. Прежде я понятия не имела, что во мне столько всего может доставлять такие мучения. Я закрыла глаза, пытаясь пережить свой маленький ад.
Желудок снова подкатил к горлу, но больше не тошнило. Я почувствовала себя лучше и выпрямилась. В лесу стояли уже не сумерки – ночь, небо усеяло звездами, над макушками елей висел задорный молодой месяц.
Я аккуратно дышала, чувствуя, как успокаивается боль. Мне правда становилось легче – это не иллюзия, и не обман. Надо выбираться, пока не поздно. Нужно попытаться выйти к людям.
Дождавшись следующего гудка электрички, я поковыляла на звук, надеясь попасть к станции.
Почему я? Почему меня, обычную официантку, хотели втянуть в убийство? Я этого Ярцева не знаю, обслуживаю за обедом… Не мысли же они мои прочли, как я придумываю ему жизнь и радуюсь каждой улыбке.
Вот теперь точно могу сказать: он не психотерапевт и не адвокат. Не знаю, кто, но человек, которого пытаются так убить не может быть хорошим.
Меня вело, но я упрямо хромала вперед, цепляясь за деревья. И задыхалась от отдышки, словно легкие работали только на четверть. Все тело ломило, крутило суставы, словно меня пропустили через мясорубку. Как будто это тяжелейший грипп или приступ ревматизма – я даже шла с трудом.
Единственное, что осталось ясным – моя голова. Кровавый туман рассеялся и я смогла думать.
У него семья и сын, судя по всему – взрослый и трудный. Наверное, что-то вроде нашего Федора. Не ребенок, а наказание… А жена, скорее всего какая-нибудь гламурная топ-модель. С ногами от ушей и белокурыми локонами, или какие куклы сейчас в моде.
Да, я ей завидовала. Мне такой никогда не стать.
У него все отлично и с деньгами, и с жизнью. С Ярцевым порядок, это я по уши в дерьме, когда и так не сладко. Так оно всегда бывает: удача липнет к деньгам, а беды к бедам.
Я так хочу домой, к мужу – знакомому, привычному, родному. Может, он Ярцеву и в подметки не годится, зарабатывает мало и вечно придирается, но сейчас я хотела его видеть больше всего на свете.
