– Отлично, многое изменилось, – равнодушно произношу я.
– Как семейка Беркутовых? – в голосе Димы слышится негодование.
– Что ты имеешь в виду? – я закрываю глаза, предполагая, что будет дальше. – Откуда ты узнал? – удивляюсь я.
– Есть свои источники, – ледяным тоном произносит он. Не нравится мне все это. В последнее время мы не слишком-то ладим друг с другом, в основном из-за того, что работа отнимает довольно много времени, но то, что происходит сейчас, вовсе не поддается объяснению.
– Я узнала, что работаю на жену Влада, только когда приехала сюда, – раздраженно произношу я.
– Думаю, ты мне врешь. Может, это был твой план? Встретиться со своим ненаглядным?
– Что? О чем ты говоришь? – я плюхаюсь на лавочку посреди торгового центра и непонимающе смотрю в одну точку.
– Не делай вид, что не понимаешь, – в голосе моего мужа столько раздражения и злости, что я невольно теряюсь.
– Дима, давай-ка ты ложись спать. Проспись, как следует, и позже поговорим, – по правде говоря, подобное я слышу от Димы впервые. Но его следующие слова и вовсе вводят меня в шок.
– Я отец Сони, уяснила? И только я, – не нравится мне тон Шахова, и не только тон. Слова Димы заставляют меня вздрогнуть. – Он просто выгнал тебя как ненужную шавку в тот день. Или ты уже забыла? И даже не захотел слушать, что ты беременна.
– Откуда ты знаешь об этом? – в данную минуту я не просто зла, я пребываю в бешенстве. Неужели мама проболталась? Нет, не может быть. Но тогда откуда он узнал?
Дима молчит и часто дышит в трубку. Похоже, он только в этот момент осознает, что сказал лишнее, и это для моих ушей определенно не предназначалось.
– Отвечай, Дима! – требовательным тоном говорю я.
– Ты все это время держала меня за полного кретина, Есения, – тихо усмехается он. – Но я не такой простачок, как ты всегда думала. Ты, в самом деле, считала, что я поверил, будто биологический отец Сони случайный парень? Я знаю гораздо больше, чем ты мне тогда преподнесла. И могу тебе сказать только одно: мне стоит только пальцами щелкнуть, и все твоя подноготная окажется у меня на столе. Но пока что я тебе доверяю.
– Почему ты говоришь об отце Сони только спустя столько лет? – выкрикиваю я, привлекая внимание посторонних людей. – За шесть лет ты ни разу не попытался поговорить об этом. Ты даже не начинал эту тему. Что же произошло сейчас?
– Я протрезвел, Есения. Все эти годы я был опьянен любовью к тебе. Я искренне полюбил тебя и тот маленький комочек, который забирал из роддома. Я ощущал, что у меня есть семья. И ни разу не упрекнул тебя в том, что на протяжении трех лет ты не давала мне ни единого шанса.
– Я с самого начала была честна с тобой, – сбавляю тон и уже тише говорю я. – И я не готова была к отношениям.
– Ты ответила на тот поцелуй, помнишь? – в голосе Димы слышится равнодушие. – В тот день, когда мы отдыхали на даче, на пикнике у Сорокиных.
Я молчу. В голову врезаются смутные воспоминания о том летнем дне. Впервые мы с Димой выходим, что называется, в свет без Сонечки. В тот день мама остается ночевать с внучкой у своей подруги, поэтому я позволяю себе расслабиться.
По правде сказать, не проходит ни единого дня, чтобы я не думала о Владе. Что с ним? Как он? И каждый день мне хочется хотя бы на одно мгновение почувствовать себя свободной от навязчивых мыслей и воспоминаний. И я мысленно даю шанс своему… мужу. Вот, собственно говоря, и вся история.
