Ухмыляется. Нагло, дерзко, хищно. А я в который раз поражаюсь его схожести со зверем. Этот взгляд, прибирающий до самых костей. Эта аура, подавляющая всех присутствующих и заставляющая дрожать рядом с ним. Эта чертова внешность, из-за которой он притягивает взгляды всех особей женского пола.
Да, Самсонов красив. Той самой хищной красотой, которая порабощает, лишает разума, воли.
Его темные волосы аккуратно подстриженные и безупречно лежащие создают впечатление, что над стрижкой колдовал лучший стилист, и если бы ни легкая небрежность в отросших прядях на макушке, я бы подумала что он тратит уйму времени на укладку, что совершенно не свойственно человеку его темперамента.
Темно карие глаза в обрамлении густых ресниц и подчеркнутые широким разлетом выразительных бровей делают его взгляд просто неотразимым, хотя уверена, он не считает это чем-то из ряда вон.
Он к этому привык.
Привык укладывать штабелями у своих ног сраженных баб.
Прямой нос с маленькой горбинкой, четко очерченный рот, скульптурные скулы – черты его лица настолько выразительны, что сложно отвести от них взгляд.
И это одна из причин почему меня так трясет рядом с этим человеком.
Впервые я встречаю мужчину, который красив настолько же, насколько и пугающ. Он подавляет и заставляет одновременно замирать от мысли, что именно этот мужчина, на которого пялились добрая половина баб на приеме, решил выбрать меня своей подстилкой.
– Секс может все усложнить только в одном случае, – так резко поднимается, что я позорно вздрагиваю и все же выпрямляюсь, потому что Самсонов обходит стол и выполняет ровно то, что только что проделывал одним взглядом.
Встает позади меня и опускает руку на мою талию, а потом мягко, но настойчиво дергает меня на себя, и я понимаю, что не ошиблась ни в одном предположении.
Ему плевать на мои слова.
И у него стоит.
Сглатываю.
– В каком? – переспрашиваю чтобы потянуть время и придумать как обыграть его и прекратить это падение в пропасть, но мыслить выходит плохо. Мозг начинает плыть.
– В случае, если ты будешь сопротивляться…
По телу прокатывается волна жара, но я упрямо сдерживаю себя и стою ровно, высоко задрав подбородок, а хочется противоположного.
Хочется сжаться, склониться, отступить подальше, только бы Самсонов убрал свои руки с моей талии, хочется накрыть его кисти своими и оторвать от себя, чтобы не смел трогать, сжимать так настойчиво, притягивать так собственнически.
– Ты очень красивая девушка, Кристина, – выдыхает мне в шею и вопреки здравому смыслу я ощущаю, как приятно чувствовать его рядом. Сильное тело прижимается к моему и мне бы впору мыслить здраво, но разум уже отчаливает и даже не оглядывается. Зато оглядываюсь я. В пол оборота, медленно и так же гордо расправив плечи.
– Я пока не дала согласия на сделку, поэтому будьте добры, руки уберите, – чеканю высокомерно, и Самсонов откидывает голову назад и начинает хохотать над моей смелостью. А я едва держу себя в руках только бы не показать, как он меня пугает. И кажется, эта дрожь во всем теле ни на секунду не утихает, а лишь становится отчетливее. – Давид, пожалуйста…
Он застывает так резко, будто и не смеялся всего секунду назад. Его смех обрывается, как и все у меня внутри, потому что понимаю, какую ошибку допустила. Только вот уже поздно, ведь слово не воробей…
– Я не называл тебе своего имени… – вкрадчиво произносит и разворачивает меня к себе лицом. Каблуки моих босоножек цепляются за ворс ковра, и я едва не падаю на широкий стол, удержанная сильными руками. Самсонов обхватывают мою челюсть рукой и поворачивает лицо, разглядывая внимательнее обычного. И мое сердце сбоит. Шум ударов оборвался, когда поняла, что болтнула лишнего, а потом пытаясь восполнить пробел начинает выламывать ребра, и кажется, даже в висках отдается.
