Она, всё так же улыбаясь, шла обратно к барной стойке, которая стояла в центре зала, на первом этаже.
– Сэнди. Подойди ко мне.
– Да, сэр. – Она всё так же улыбалась, как и гостям, у которых принимала заказ ещё пару секунд назад.
– Почему ты не предложила им наше фирменное меню?
– Они знали, что хотят заказать… – сказала она, немного смутившись от внезапной нападки.
– У нас в меню пончики с черникой, которые в этом месяце, заказывают не очень хорошо. Все пончики «на ура», а с черникой похуже. Что ты должна сделать? Правильно ты должна сказать им о них. Чтобы пончики с черникой заказывались так же хорошо, как и пончики со смородиной. Ты понимаешь, что твоя задача продавать, а не просто быть пишущей машинкой с руками, которая принимает заказы, а?
Улыбка Сэнди стала сходить с её лица… Это было неприятно. Очень. Он оскорбил её. Хотя его тон и был спокойным, он ей показал себя раздражённым, его слова были подобны хладнокровному, безжалостному выстрелу в неё.
– Да, сэр. Я исправлюсь.
– Молодец. Я очень доволен. Недаром я всегда говорил, что иностранные языки, дуры, не в состоянии осилить.
Сэнди улыбнулась, поняв его скрытый комплимент, а Джэймс дав указания кухне и залу, направился к выходу. Как вдруг, перед его носом, из-за рядом стоя́щего стола, появилась девушка, которая выскочила перед ним, как «чёрт из табакерки».
– Здравствуйте! – Сказала она громко и протянула руку.
– Здравствуйте! – Он посмотрел на неё оценивающе и недоумевая.
– Вы владелец кафе, Джэйсон Ович, ведь правильно?
Он протянул ей руку:
– Всё верно. Чем могу помочь?
– О! – Она закатила глаза. – Помочь вы мне точно можете. Я журналистка. Меня зовут Таша Сильман и я бы хотела задать вам пару вопросов о вашей сети. О бизнесе. – Уточнила, как бы она, и смотрела на него в упор.
«Действительно, журналистка, судя по её хватке» – подумал Джэйсон и присел за столик, за которым она сидела.
– Я готов ответить на ваши вопросы.
Она, улыбнувшись, тут же села напротив него. На столе у неё был заказан шарик фисташкового мороженого и чашка кофе, из которой она сделала небольшой глоток.
«По всей видимости, упирала на мороженое» – подумал он и сказал вслух:
– Ну что, я готов. Спрашивайте.
– Да, да. – Она стала ковыряться в своей сумке, которая была достаточно большого размера и вытащив из неё диктофон, положила его на середину стола между ними. – Начнём! – Воодушевлённо и с улыбкой произнесла она, глядя на него.
– Журналисты больше не пишут от руки? – Он приподнял одну бровь и посмотрел на небольшой агрегат, который она положила на стол. Она нажала на кнопку «плей» и сказала:
– Начнём! Журналисты больше не пишут от руки, это правда. Потому что это избавляет от погрешности ошибиться в ходе интервью.
Джэйсон улыбнулся, неискренне, натянуто, но галантно.
– Скажите, пожалуйста, Джэйсон, сколько лет вашему бизнесу? И почему вы решили открыть, именно, кафе?
– Двенадцать лет назад, я открыл это кафе, в котором мы сейчас находимся. Я начал с того, что копил на него деньги. Я работал грузчиком и таксовал, но этого не хватало на мою мечту. Я грезил кафе, потому что в детстве меня всегда, в субботу, водили в кафе-мороженое или в кондитерскую. Мой отец заказывал себе кофе, а мне доставался шарик мороженого и даже мог быть заказан коктейль. Денег на мечту не хватало, и я решил взять креди́т, под «честное слово», чтобы родители за меня поручились. Они в меня верили. Я не хотел ограничиваться и выбирать между мороженым или кондитерскими изделиями, именно, поэтому я решил совместить. В моём кафе есть всё.
