– Бомбежка! – завизжал Фриц.
Это была не бомбежка. Рухнула лестница, ведущая на второй этаж.
Подхватив мешки, братья зайцами выскочили из комнаты. В коридоре им пришлось преодолеть настоящую гору из обломков.
Спотыкаясь, они пробежали сквозь комнату с поломанным столом, причем Отто успел побывать на коленях и локтях, уронить и снова подхватить свой мешок.
Во дворе, побросав мешки на багажники, и выбив ударами ног калитку, оба вскочили на педали.
На улице было все так же пустынно. Братья припустили по Бергонштрассе, и лишь миновав последние дома, сбросили скорость, чтобы перевести дух.
Однако здесь их ждало еще одно приключение, – и пострашнее темного дома.
Младший брат заметил впереди в темноте тень, привстал в седле, вгляделся в кусты у дороги, и заорал:
– Аааааа!!
Заскрипели тормоза, Фриц резко повернул велосипед, и помчался обратно, к Карл- Теодор-штрассе. Он миновал полуразрушенный дом и понесся в город со скоростью, с которой не ездил еще ни разу за свою короткую жизнь, да и после никогда не удавалось.
Его «Аааааа!» еще долго отдавалось от стен…
Отто оказался не столь быстр. Когда он обнаружил, что у куста, в нескольких шагах от него, стоит некто, высокий и в необычной одежде, Отто даже удивился: зачем так кричать?
Человек, – или существо, для ночной прогулки облачился в длинный халат, затянул его ремнем. Торс защищало подобие кольчуги. На голове тускло поблескивал шлем, – но не обычный, солдатский, а увенчанный торчащими вверх крыльями, словно шлем собирался улететь.
А вот когда Отто увидел меч у НЕГО в руке, колесо велосипеда вильнуло в сторону, и парень свалился в канаву. Он выскочил оттуда, и оглянулся, чтобы убедиться, -существо двинулось в его сторону.
Отто не стал ждать, что будет дальше, дал стрекача в темноту, -напролом сквозь чей-то огород, – падая, поднимаясь, и подвывая от страха.
Велосипед и мешок остались в придорожной канаве.
Гигант с мечом остановился посреди дороги и, медленно поворачивая голову, глянул сначала в сторону города, потом в темноту, в которой исчез Отто.
После этого он опустил голову, замер под зарядившим мелким дождиком. Он походил на скульптуру мифологического животного с рогами, вставшим на задние лапы.
Когда чудище опять подняло голову, его борода, словно щупальца дохлого осьминога, заблестела. Несмотря на октябрь, туника не имела рукавов. да и ноги, почти до колен, были открыты ночному холоду.
Странное ночное существо попятилось и исчезло за придорожными кустами.
За час с четвертью до рассвета на дороге загрохотал возок с хворостом. За вожжами, управляя маленькой жилистой лошаденкой, сидел немолодой крестьянин.
И селянина, и его домик, в трех километрах от предместья Оберменциг, звали Пфедермистом.
Человеком он слыл пустым и несдержанным на язык. Пфедермист выполнял обязанности лесника, приторговывал дровами для растопки и хворостом, пил пиво и постоянно попадал впросак.
Он увидел блеск никелированного руля, остановил свою верную клячу и спустился в канаву. Вытащив велосипед на дорогу, Пфедермист осмотрелся, закинул находку в возок, накрыл рогожей, кое-как развернул лошаденку, – и потрусил прочь, замирая от каждого звука на дороге.
Когда Пфедермист достиг своего двора, он вздохнул с облегчением, снял велосипед с возка, занес в сарай за домом. Он любовно оглядел велосипед, отстегнул ремень и стащил с багажника мешок.
