– Ну почему же? – засмеялась она. – Встречаются, но не так часто.
Ей, наверное, тоже не хватало обычного человеческого общения. Она тоже говорила, в основном, о всяких пустяках. Но о своей прошлой, непутёвой жизни, понятное дело, не произнесла ни слова. Зачем отпугивать от себя такого симпатичного кавалера? Не всегда же ей быть одной. Ни к чему это.
Вполне, откровенно посетовала она на то, что от воздыхателей у неё отбоя нет. Такое обстоятельство её раздражает и возмущает. Некоторые представители мужского пола ведут себя нагло, нахально. Требуют немедленно интимной близости. Грицанов тут же клятвенно пообещал с ними разобраться. Если некоторым понадобится активный массаж лица, то это – всегда, пожалуйста. Кое-какой опыт имеется.
– Похоже на то, что ты готов меня защищать, как частную собственность, – предположила она. – Это меня удивляет.
– Жизнь, вообще, удивительная штука, – сказал Грицанов, рпочесав бороду. – Иной раз вокруг такое творится, что просто… Но ты меня понимаешь, Диана.
Этими словами он Матюшину не удивил. Уж она-то с лихвой на себе испытала многие «прелести жизни», о которых и вспоминать не хочется. Но часто память бывает неподкупной и неуправляемой. Не даёт ничего забыть. Куда же от неё денешься?
Она поняла, что её вечерний гость Грицанов не так уж скромен и прост, каким казался раньше. Этот молодой человек с большими претензиями на жизнь, а ведь не испытал на себе, как говорится, превратностей судьбы. Его папа, мама и старший брат – не миллиардеры, конечно, но в жизни устроены. И работа у них суровая имеется – предприниматели, и крыша над головой. Все трое – совладеьцы цементного завода. Выгодное и доходное дело. Да и стране цемент необходим, он, как утверждали ответственные чиновники во времена существования Сосветскорго Союза, хлеб промышленного и гражданского строительства.
Сделав глоток очередной глоток кофе, вприкуску с шоколадной конфетой, Диана внимательно посмотрела в симпатичное лицо Максима и задумчиво и неожиданное для себя произнесла:
– Извини, может быть, я ошибаюсь, Максим, но мне показалось, что ты пытаешься мной руководить и, этак, ненавязчиво предъявляешь мне претензии. Тебе кажется, что я не совсем так я живу и даже думаю.
– Это глупости, Диана! – возразил он. – Какие у меня могут быть претензии к своей будущей жене?
– Ну, ты и фрукт, Грицанов!
– Я твёрдо решил на тебе жениться, Диана. Это окончательно, бесповоротно и обсуждению не подлежит. Я своих решений не меняю! В общем, давай поженимся!
От неожиданности Диана опрокинула чашку с кофе. Влюблённый в неё «скромник» взял с места в карьер и уже пытается распоряжаться ей, как вещью, как собственностью. Но, может быть это и не так уж и плохо быть постоянно за чьей-то крутой спиной. Да ведь и ей понравился Максим. Чего уж себя-то обманывать. Особенно привлекала его густая чёрная борода. Правда, слишком уж нахрапистый парень. Этакий своеобразный шолоховский Нахалёнок, но уже довольно взрослый, сформировавшийся.
Их глаза их встретились, и он сказал:
– Почему ты молчишь, Диана?
– А что, Максим Тарасович, я должна петь и плясать от счастья? Мы ведь, вообще, друг друга не знаем. Даже кофе наедине до этого случая раньше ниразу не пили. Ты… не то, что бы наглец, но очень самоуверенный тип. Решил – и всё!
– Понятно. Ты мне, как бы, отказываешь. Но в чём причина?
– Она проста, Максим, даже как самые обычные, извини, прокладки с крылышками. Для того, чтобы жениться, надо…
