В отделении Косте мощно пожали руку и сказали:
– Молодец, ты поступил, как настоящий пионер! Спасибо, иди.
Семенко отдал салют и пошел, потом вдруг остановился и спросил:
– А вы деньги мне не заплатите?
– Какие деньги? – удивились сотрудники органов.
– За поимку убийцы…
Сотрудники переглянулись, улыбнулись и главный негромко произнес:
– Родину мальчик, за деньги не купишь. Ясно?
– Так точно! – отрапортовал Костя и ушел, похотливо виляя задницей.
А Чикатило сидел в камере и по привычке пел тихие украинские песни. Неожиданно за дверью послышались шаги, не похожие на поступь конвоя и Андрей прислушался. Щелкнул замок и дверь приоткрылась. Никто не вошел, но из коридора донесся до боли знакомый голос:
– Дядя Мирей, бегите отсюда, я охрану мухоморами накормил… ложными.
Серийному убийце дважды повторять было не нужно, схватив томик Шевченко, он бросился на свободу.
Уже на улице он услышал за спиной топот ног. Андрей оглянулся и нехорошая улыбка исказила его лицо.
– А это опять ты, певец с зонтиком?
– А кто ж… – Костя запыхался,– давай быстрее, а то не успеем. Вам надо спрятаться и переодеться.
– Ну не помешало бы…
Они подошли к серой шестиэтажке и Костя толкнул дверь подъезда:
– Сюда!
– Опять фокус выкинешь? – поинтересовался маньяк.
– Ну что вы! – возмутился Костя,– я вас спасаю… Я многое понял!
– Смотри мне! – Чикатило погрозил ему пальцем, и вошел в подъезд.
– Та все будет нормально! – успокоил Семенко.
И что? Обманул Костя? Конечно, обманул. В доме этом ждали Андрея работники новой, недавно учрежденной коммерческой милиции, которые и выдали малолетнему помощнику один миллион украинских купонов. Правда старых, еще тех самых, ну кто получал, тот знает, а Косте-то какая разница? Главное же целый миллион!
ШЕРШЕ КУЛИКА
Холодало. Над Трипольем летели первые кулики, а маньяк-убийца с одноименной фамилией застенчиво улыбался с обложки журнала «Советская милиция».
Карлик мрачно пролистал журнал и подумал про себя:
«Хм, невинные жертвы! А такие ли они невинные? Вот в чем вопрос. Например, Сян. Тоже мог бы стать невинной жертвой, но не стал. Почему я такой невезучий? Где бы Кулика на него найти? Жертвочка под боком живет, и не польстится никто, обидно! А ведь по всем параметрам подходит, скотина. И старенький, и вонючий как бомж, ан нет, грохают всяких старушек инвалидных и никакой тебе радости.»
Буцефал от обиды даже пнул ногой проклятый никчемный журнальчик и поддернув клифт направился дальше по улице. Потом поразмыслив, вернулся, подобрал «Советскую милицию» и сунул за пазуху.
«Надо подкинуть книжонку эту нужному человечку, почитает, глядишь и мыслишки в башке зашевелятся нужные. Мне. Мол, а чем я хуже маньяка-кулика? А я ему насчет сяна намекну, и никуда он не денется.»
Карлик даже повеселел от этих мыслей.
«Да вот только кому подкинуть-то?»
Буцефал поднял голову и увидел, что чуть не врезался в Володю Якоря, известного книголюба, наполовину покрытого татуировками. От Володи шла устойчивая волна свежего перегара и хорошего настроения.
– Эй, Буцефаллос, ты че, совсем прибацаный? Не видишь куда прешься? Несешься, как сперматазоид…
– Ой, ызвыныте… – закривлялся карлик, клоунски расшаркиваясь,– зачитался мабуть. Книжечка интересная попалась…
– Что за книжица, приземленный? – заинтересовался Володя.
– Та про милицию…
– О, я такие люблю… – обрадовался барыга,– а убийства есть?
–Тыща!
– Это плохо,– нахмурился Якорь,– я про убийства не люблю, а изнасилования есть?
