– Да, правда, на сей раз это вы.
– Вы предпочитаете остаться в этой комнате или в зале?
– У вас есть еще одна комната, – напомнила Наргиз.
Он пристально посмотрел на нее.
– Откуда вам это известно? Вы ведь у меня в первый раз.
Наргиз не растерялась. Она заметила свою оплошность, но продолжала говорить спокойным голосом:
– Я заметила еще одну дверь, когда шла по коридору. Она слева и не может вести ни на кухню, ни в ванную, ни в туалет. Они, насколько я знаю, в таких домах находятся подальше от гостиной и спальни.
– А вы часто бывали в таких домах? – сомнение все еще звучало в его голосе.
– Я жила в таком же доме, когда училась в университете, только на Ленинском проспекте.
Наргиз говорила правду. Она действительно больше года снимала комнату у пожилой вдовы известного академика. Квартира была так же трехкомнатной, и расположение комнат аналогичным.
– Вы окончили МГУ? – догадался Максим.
Наргиз кивнула.
– Факультет журналистики.
– Поступить на этот факультет всегда было непросто.
«Не более чем поступить на факультет городского хозяйства института управления», – хотела сказать Наргиз, но промолчала.
– Мне просто повезло.
– Вы скромны.
– Вы считаете это достоинством?
– А вы нет? – вопросом на вопрос ответил Максим.
– Далеко не всегда. Чаще проявление скромности есть не что иное, как скрытое, завуалированное желание получить похвалу. Ах, вы так скромны, так застенчивы!
– Надеюсь, это не про вас?
– Нет, не про меня.
– Я могу продолжить свои расспросы?
– Смотря о чем. Впрочем, я отвечу на все: как-никак вы сегодня выступили в роли моего спасителя.
– Ловлю вас на слове. Кстати, если хотите, можете воспользоваться ванной комнатой, а я пока приготовлю кофе.
Когда Наргиз вышла из ванной, кофе был готов и разлит по чашкам.
– Присаживайтесь.
Она села на предложенный стул и жадно отпила горячую ароматную жидкость.
– Очень вкусный. У меня такой не получается.
– Я вас научу. Хотите?
– Конечно.
– Что ж, у нас впереди много времени. Кстати, вы надолго в Москву?
– Еще не знаю. Это зависит от Чингиза и … – от того дела, который мне поручили, чуть не сказала она.
– И… – подтолкнул Максим.
– От моего желания, – быстро нашлась Наргиз.
– Ваши дети здесь, с вами?
– Нет, они остались дома, в маленьком, богом забытом городке.
– Как же после МГУ вы оказались так далеко от столицы?
– Я бы охотно осталась в Москве, тем более что меня приглашали работать в «Московский комсомолец», но родители… Они как раз тяжело болели – сказывался возраст, и я не могла оставить их одних. Потом замужество, дети. Москва, казалось, осталась в далеком прошлом. Но после семи лет вдруг подумала: если не сейчас, то навсегда застряну в этом болоте. И вот я здесь.
Максим слушал с искренним вниманием. Когда она замолчала, он задал следующий вопрос:
– Вы давно знакомы с Чингизом? Он ваш родственник?
– Нет, мы познакомились несколько дней назад в поезде, когда ехали в Москву.
Максим озадаченно посмотрел на свою гостью.
– И он так сразу пригласил вас работать в свой банк? Не очень на него похоже. Обычно он предварительно наводит справки, изучает рекомендации и, пока не узнает всю подноготную человека, ни о каком приеме на работу не может быть и речи.
– Вы считаете, что такой подход всегда оправдывает себя?
– Что вы хотите сказать?
– Что никакие рекомендации, никакие досье, личные дела не заменят живого общения с человеком. Твои бумаги могут быть в идеальном порядке, но очень скоро окажется, что нутро у тебя гнилое, что доверять тебе нельзя и что ты готов за три серебряника предать кого угодно, включая своего благодетеля.
