— А если я погибну не от голода? — заинтересовалась я
Потянулась за тарелкой, чтобы было удобнее, но Багров укоризненно покачал головой:
— Я подержу, — снова умилился он.
Я зачерпнула первую ложку, отправив рот порцию вкуснейшего плова, и чуть не поперхнулась, когда наглая ладонь Артура, с зажатой в ней ложкой, тоже полезла в эту же тарелку.
Он подмигнул мне, продолжая с аппетитом есть.
— Ты что творишь? — прошипела я.
— Что я творю? Кстати, заучка, ты не знаешь, как правильно, вот если я что-то натворил — я творец или тварюга?
— Филологи живут через стенку, — подсказала я.
— Не пойду к филологам, — подумав, решил Багров.
— Есть с одной тарелки негигиенично, — завелась я.
— Зато приятно, и посуды меньше мыть, — не растерялся Багров.
— Да откуда ты такой наглый на мою голову взялся? — взвыла я.
— Тебе напомнить? — иронично приподнял бровь Артур. — Смотри, Малинка, Демид с Соней спокойно едят из одной тарелки, и никто не возмущается.
— Мы слишком мало знакомы, чтобы есть из одной тарелки, — снова попыталась я достучаться до его здравого смысла.
— Да? А мне кажется, что я тебя всю жизнь знаю, — легко ответил Багров.
Я не нашлась что ответить. Сопела, но продолжала упрямо есть.
— Все, не могу больше, — выдохнула я.
— Ползернышка в день, — мгновенно подсчитал Артур. — Малинка, а ты мне дашь свой номер?
— Зачем? — подозрительно уточнила я.
— Звонить тебе буду по ночам, — сверкнув глазами, пообещал Багров, — и по дням тоже.
— Не надо, — испугалась я.
Багров отставил в сторону пустую тарелку и снова повернулся ко мне. Сделал вид, что чешет затылок, поднял руку, а опустил уже на мое плечо и придвинул меня к себе поближе.
От его тела снова шел жар, а я просто растерялась, оказавшись в крепких медвежьих объятиях. И почти перестала дышать, потому что ощущения были очень странные. Одновременно жарко и холодно, безопасно и нервно. Очень нервно.
Очки сползли на нос, остановившись практически на его кончике. Багров, заметив это, протянул руку и аккуратно поправил на мне окуляры.
Я вздрогнула и попыталась отодвинуться.
— Завтра твоя очередь мне готовить, — тут же отвлек меня физкультурник.
— Да ты о чем-нибудь, кроме еды, когда-нибудь думаешь? — практически взвыла я.
— О круассане у тебя на голове, который ты вместо прически накрутила, — широко улыбнулся Багров, а мне вдруг показалось, что он надо мной издевается.
И специально дураком притворяется. Что-то было такое в глубине его глаз. Озорство, веселье и что-то еще, чего я не поняла.
— Так что завтра жду обед, Малинка, — «обрадовал» меня Багров, — я страдал, лук резал. Должна же быть какая-то сатисфакция за мои страдания?
— Не нужно свою сентиментальность сваливать на лук, — сыронизировала я.
— Заучка… — предупреждающе зарычал Артур.
— Да отстань ты! Не буду я тебя кормить!
— А кого будешь? — приподняв брови, удивленно поинтересовался Багров, снова выводя меня из себя.
— Себя! — рявкнула я.
Отвлеклась, только когда Соня громко объявила:
— Вам всем пора. Дема, ты поел?
— Поел, — согласился с ней Демид.
— Молодец. Посуда с тебя. Лука, Артур, вам спать пора.
— Спать? — ахнул Артур. — Софа, еще даже «Спокойной ночи, малыши» не закончилось.
— А тебя, Артур, я запишу в свой блокнот. Пока карандашом, но если ты спать не пойдешь… — предупредила его подруга.
— Какой блокнот? — развеселился Багров.
— В котором волшебная палочка из Хогвартса лежит, — подсказал ему Демид. — И когда запрет на магию вне стен Хогвартса снимут, то Соня от души нафеячит по всему списку грешников. Так что лучше иди спать, друг, не гневи судьбу.
