Завеса теней - страница 6

Из мрачных мыслей его вырвали измененные гелием голоса друзей. Они задорно пели поздравительную песню, то и дело кто-то начинал смеяться. Сантьяго пытался поддержать эту какофонию игрой на гитаре, но и его прорывало на смех, так что он только и мог, что невпопад дергать струны.

На кухню зашла Сольвейг. Она все еще разговаривала голосом бурундука из мультика, что, по-видимому, ей очень нравилось, так как наполовину сдувшийся шарик был при ней. Она протянула Лейву бутылку рома и улыбнулась.

– Я вижу, ты грустить вздумал? Не годится! Наливай и пей!

– Не откажусь, – Лейв улыбнулся в ответ и, запрокинув бутылку, сделал три больших глотка. – Знаешь, в жизни демона есть, пожалуй, только один существенный минус, – сказал он и прокашлялся.

– Какой? – Сольвейг почувствовала, что к ней возвращается нормальный голос, так что сразу же поднесла ко рту шарик и вдохнула почти половину от оставшегося объема. Она ткнула кулаки в бока и подозрительно сощурилась. Она была уже довольно сильно пьяна, так что вид у нее был скорее забавный, чем грозный.

– Напиться тяжело. Раньше мне бы хватило одной бутылки, чтобы войти в твое состояние, а теперь я и тремя не напиваюсь, – Лейв с сожалением посмотрел на три пустых ящика от рома и два от водки, разбросанные по кухне. – А сегодня, как назло, я еще и трезвею в течение часа.

– Не горюй! Близнецы рождены в Диссе, они вообще уходят, только выпив, как минимум, ящик! А сейчас оба пьянее сапожника, – она захихикала и, отложив шарик, взяла вторую бутылку рома из нового ящика. – Сейчас все исправим! Кстати, ты не хочешь к нам вернуться, а то ты так внезапно ушел.

– Да, я сейчас. Просто задумался, – Лейв поднял бутылку. – За близнецов! Пусть будут счастливы!

– За близнецов! – поддержала Сольвейг и залпом осушила половину бутылки. Потом посмотрела на Лейва и вздохнула. – Перестань думать о людях так часто. Ты им ничего не должен. Они говорят о человечности, но, исходя из значения этого слова, у людей ее почти не осталось. А та плакса из окна напротив сама виновата.

– Откуда тебе знать?

– Ты не первый день наблюдаешь за ней. Я выяснила, кто она такая. Ты же не удосужился, – Сольвейг присела на стул и предложила Лейву сделать то же самое. – Она сама ввела себя в это состояние. Она жалеет себя по делу и без…

– Стой, стой! Ее грусть настоящая, – возразил Лейв и допил бутылку. Проявились первые признаки опьянения, и он почувствовал некоторую легкость в теле и туман в голове.

– Ну, а ты бы о себе любимом как скорбел? Не искренне? – Сольвейг твердо решила напоить Лейва до беспамятства, посему быстро достала еще одну бутылку и протянула ему.

– Логично, – Лейв кивнул в знак благодарности.

– Эй! А хочешь, сделаем так, что она никогда себя больше жалеть не будет? Ну, вот просто не будет – посмотришь, как изменится ее жизнь к твоему следующему приезду.

– А это как? – Лейв заметно повеселел.

– Пошли, покажу, – Сольвейг спрыгнула со стула, не забыв при этом о бутылке, и выскочила из кухни.

– Ребята, мы сейчас вернемся! – закричала она уже от входной двери. Ответ она не разобрала, так как шарики с гелием в комнате еще не закончились.

Лейв догнал ее уже на улице. Проливной дождь мгновенно промочил их до нитки. И, если Сольвейг все-таки надела резиновые сапоги, то Лейв выскочил в легких кедах. К тому моменту, как они оказались у входа в чужой подъезд, он был уверен, что обувь придется выбросить. Сольвейг неслась вперед, не обращая ни на что внимания. Мигом они взлетели на четвертый этаж. Когда Лейв опомнился, Сольвейг уже настойчиво колотила кулаком в дверь.