– Ты Харин? – спросил Кука (Приск запомнил имена рабов и сообщил товарищу).
– Он самый, господин. – Мальчишка по-прежнему смотрел выжидательно.
– Ну-ка, Харин, расскажи, что ты знаешь про вчерашнее убийство, – потребовал Кука у мальчишки-раба. – Меня послал городской префект лично разобраться с этим делом, – добавил он, принимая самый грозный вид.
– Ничего-ничего не знаю, господин, – испуганно затараторил пацаненок. – Паука убили, крови натекло – ужас. Весь вечер замывали. Я вот тунику измазал, едва пятно потом отмыл. А туника у меня всего одна.
– Отвечай честно. Не будешь юлить и обманывать – получишь серебряный денарий. – Кука показал монету.
У мальчишки вспыхнули глаза.
– Я все-все расскажу, господин, только спрашивайте.
– Ты убийцу Паука видел?
– Видел, видел, господин. Только мертвого – во дворе. Мы с Деоклом и Квадратом бегали смотреть, много ли крови натекло. Говорят, его один смелый центурион убил. Этот центурион – настоящий герой, его статуя у нас в галерее есть. Деокл сегодня одного господина водил к этой статуе за один асс. И я могу…
«Плохо дело, на Приска теперь каждая собака укажет».
– А прежде, еще живым, этот убийца сюда не заходил?
«Дурацкий вопрос, – подумал Кука. – Мертвым уж точно он сюда никак не мог прийти».
– Нет, господин. Откуда? – Кажется, первый испуг прошел, парнишка понял, что ему ничто не грозит.
– Может быть, он позавчера, допустим, заглядывал потолковать с Пауком. Или три дня назад… или четыре?
– Нет, господин, н-ни разу. А три дня назад приходила очень красивая и богатая матрона и долго-предолго болтала с Пауком, – охотно сообщил Харин. – У нее с собой был мальчишка-раб, весь завитой, нес вышитую подушку, и, когда матрона захотела сесть, он эту подушку на стул положил. А на ногах у нее золотые сандалии и расшиты жемчужинами. А когда она села, подбежала служанка, рыжая такая девчонка, ужас какая противная, мне еще язык показала, и стала ей на ноги брызгать водой с шафраном.
– И как эта матрона выглядела?
– Красивая… Платье ярко-оранжевое, будто солнце. А накидка прозрачная, ну точно стекло. Но только цветное стекло – голубое такое с зеленью. И узор по краю. Деокл еще сказал – если б она потеряла свою накидку, а кто-нибудь из нас нашел, мог бы из рабства выкупиться. А ты, господин, подаришь мне второй серебряный денарий за то, что я так хорошо тебе отвечаю?
– Подарю, вымогатель. Только скажи, какой у матроны цвет кожи. Или волосы каковы.
– Про кожу ничего не знаю – она ведь вся была в белилах, ну там, где открыто… И шею, и грудь набелила. А когда по двору шла, над ней раб, здоровый такой, зонтик держал. Но волосы ее тебе зачем? И кожа?
– Хочу эту тетку найти.
– А-а-а… – ухмыльнулся мальчишка, как будто все понял – и даже то, зачем это Кука ищет богатую матрону. – Так я ее имя знаю.
– Откуда? – изумился Кука.
– Точно, клянусь Геркулесом. Ее один господин назвал, он тогда в библиотеке тоже был и сказал: «Приветствую тебя, Элия». Я точно расслышал.
– А чем она интересовалась?
– Свитки смотрела… – невинно заморгал Харин.
– Ну конечно, как я сам не догадался! – демонстративно хлопнул себя по лбу Кука. – Конечно, книги! Постой… Элия… Уж не жена ли Луция Цезония?
– Этого не знаю. Чья она и кому жена. А вот центурион вигилов [32], что приходил прежде тебя, тоже про это спрашивал.
Кука нахмурился:
– А этого зачем сюда принесло?
– Утром явился, только-только рассвело… На Форуме еще никого не было. Но я ночую в библиотеке, потому в залы завсегда прихожу раньше других.
