– И кажется, муж зарезал её меньше, чем через год после свадьбы, так? Да! Я изучал историю, – ухмыльнулся он.
– Ты всё ещё в моей власти и поступишь так, как я велю! – король грохнул по столешнице кулаком, от удара подскочили, звякнув, хрустальная чернильница и стакан с перьями. – Твой вздорный характер и буйный нрав будут кстати при дворе князя, сможешь хоть каждый день драться на дуэлях.
– Вы желаете отослать меня? Продать в горы, сбыть с рук, словно воз тухлой рыбы? А Элвин останется и займёт со временем ваше место? – Эд говорил, склонив голову, чтобы отец не видел его глаз.
– А это не твоего ума дело! – грозно прорычал король.
Сдерживая раздражение, он отшвырнул несколько бумаг и нечаянно смахнул со стола небольшую вазу. Осколки звонко разлетелись по полу. Потом король побарабанил пальцами по столу, немного успокоился и проговорил, чуть понизив голос.
– Знаю, вы с братом не слишком ладите. Хвала Божеству, мать не дожила до ваших вечных распрей, – он бросил взгляд на портрет жены, висевший в углу под траурной вуалью, вздохнул и откинулся на спинку кресла. – Я старею, Эд, и должен подумать о будущем Королевства…
– Значит, будущее – это Элвин? – сердито перебил принц. – А я, дорогой отец, гожусь только для брака с этой жабой?
– Она не настолько уж и нехороша собой и намного моложе твоей Энни.
Эд дёрнулся, вскинув на отца глаза, тот удовлетворённо кивнул головой, довольный, что вызвал испуг:
– Думал, это такая великая тайна? Для меня в Королевстве не может быть секретов, Эдвин. Я всё знаю о твоей лесной подружке и… Если ты не хочешь, чтобы с ней и её детьми что-то случилось, сделаешь так, как я велю. Ступай! – махнул он крупной рукой в сторону двери, отсылая принца.
Воспоминания об этой беседе и чувстве собственной беспомощности до сих пор вызывали озноб. Отец всегда был жесток, его угрозы – не пустой звук. Эд обхватил себя за плечи и поднял голову к фреске над алтарём.
Солнечный свет отражался в пяти плоских широких чашах, стоящих полукругом. Внутри они инкрустированы переливающимся перламутром. На дне каждой из керамических полусфер слой чистого белого песка, в нём растут плетущиеся водоросли. Между стеблями в прозрачной воде плавно двигались небольшие серебристые рыбки. Когда рыбы вырастают, их выпускают в озеро, и в чаши берут новых мальков. На поверхности цветочные лепестки, которые кладут по утрам жрецы храма.
Эдвин медленно протянул левую руку, с благоговением коснулся кончиками пальцев поверхности воды и приложил их ко лбу. Обычный жест, с которым принято обращаться к Божеству с просьбой даровать мудрость и душевный покой. Эд глубоко дышал, следя за движением рыб, и чувствовал, как успокаиваются мысли, как остывает гнев.
Скоропостижная смерть короля пришлась как нельзя кстати, упокой Божество озера его душу. Эд надеялся, что в завещании нет ничего о договорном браке с княжной Горного края. Только если его судьба не решена отцом, он ещё может на что-то рассчитывать.
А если Элвин не солгал, и архивариус видел документ, подписал как доверенный советник? Уолт – долговязое ходячее недоразумение, ему не место в благородном обществе. Но сместить с должности его может только монарх. Равно как и возвысить… Что, если попробовать переманить его на свою сторону? Можно ли развернуть в свою пользу тщеславие и амбиции полукровки?
3. Завещания нет. В Совете
Для погребального портрета тело старого короля замка Элар обрядили в самые богатые одежды, украшенные золотым шитьём и отделанные ценным мехом. Под густыми волосами с проседью в тонком ободе короны постепенно опухала голова мертвеца, но пока это не заметно. На парадной расшитой перевязи пустые ножны – традиционный знак мирных лет правления. На груди витая цепь и тяжёлое ожерелье с подвесками-каменьями. Пальцы правой руки украшены перстнем-печатью и массивным кольцом. Под левой рукой – резной и позолоченный, инкрустированный мелкими самоцветами футляр для письменных принадлежностей – символ просвещения и дипломатии. Он изготовлен Гильдией мастеров на заказ, с ним и похоронят монарха. Остальные драгоценности останутся при нём только на портрете: перед погребением их снимут и вернут в сокровищницу.
