Незнакомец ёрзал за дверью, и настойчиво переспрашивал: «Евгений, ну, как? Прочли письмо? Впустите меня, я вам всё объясню».
Всё-таки позвонить в милицию? Допустим, я дозвонюсь. И что сказать оператору? Как объяснить диковинные превращения скатерти и появление странного письма от давно умершего гетмана? Дежурный офицер, которому я расскажу о письме, неизвестно когда отправленном и вероятнее всего адресованном настоятелю Пантелеймоновского подворья, совершенно справедливо сочтёт меня ненормальным и вызовет «скорую помощь». Путешествие во времени – это у доктора Булгакова в «Мастере и Маргарите». Я положил трубку, грустно признав, что служителями правопорядка неправильно буду понят…
Незваный гость, пока я терзался в раздумьях, нетерпеливо дёргал дверную ручку и, как заклинание, бубнил:
– Евгений Абрамович, я к вам по поводу письма на балконе. Вы уже прочли его?
Я подошёл к двери и вновь посмотрел в глазок, отметив детали туалета, на которые прежде не обратил внимания: серый мятый пиджак и нечищеные туфли. Внешний вид незнакомца не вызывал к нему никакого доверия.
– Кто вы такой? – прокричал я.
– Это удивительная история! – радостно завопил пришелец. – Меня привела к вам бутылка водки, стоящая на прикроватной тумбочке.
«Надо его остерегаться. Он владеет секретами чёрной магии», – страшная мысль пронзила мозг, едва ясновидец напомнил о чудесах, производимых волшебной бутылкой и точно указал её нынешнее месторасположение.
– Евгений Абрамович, не бойтесь, – читая через дверь мысли, успокаивал мошенник, – откройте дверь, я за одну минуту вам всё объясню.
Нельзя заговаривать с инопланетянами, чтобы не оказаться жертвой магии или ворожбы, но нескольких слов, сказанных провидцем, осведомлённым о чудесах, происходящих в квартире, оказалось достаточно, чтобы наперекор логике и благоразумию, я накинул цепочку и приоткрыл дверь. Хитрец заглянул в щёлочку и весело закричал: «Наконец-то! Я замучился ждать вас!»
– Может, сперва представитесь? – холодно спросил я, удерживая себя от неразумных поступков. – Так вообще-то принято у культурных людей.
– Ах да, виноват! – воскликнул пришелец, с досадой схватившись за голову, и назвался. – Григорий Дорошенко. – Он просунул в образовавшуюся щель несколько длинных и тонких пальцев и вторично отрекомендовался. – Потомок гетмана Правобережной Украины Петра Дорошенко.
– Что вам угодно?
– Давайте, поговорим в комнате, – вкрадчивым голосом попросил гость. – В письме всё сказано. Согласитесь, тема серьёзная, объясняться через порог неудобно.
– Завтра приходите, в дневное время поговорим.
– Я понимаю, вас смущает позднее время, но согласитесь, не каждый день на вашем столе оказывается карта, собственноручно подписанная гетманом.
«Он и об этом знает!» – удивился я и, подавшись уговорам, снял цепочку и приоткрыл дверь.
– Можно войти? – вежливо спросил Дорошенко.
– Входите.
Потомок правобережного гетмана смело вошёл в комнату. В левой руке он держал потрескавшийся светло-коричневый кожаный портфель, который я не разглядел, когда всматривался в глазок. Он поставил его на пол, прямо у входной двери и, не разъясняя причину своего появления, устремился к столу. Издав дикий вопль, напомнивший победный клич диких племён, живущих в южноафриканских джунглях, Дорошенко вцепился глазами в карту. Я терпеливо ждал, когда ночной гость соблаговолит прояснить ситуацию. Игнорируя хозяина квартиры, свидания с которым он добивался, потомок беззвучно шевелил губами и водил пальцем по руслу реки. Грязь, скопившаяся под ногтями, усилила чувство неприязни, к нему возникшее.
