Завет Влюбленных - страница 22

– Видишь? На первый взгляд ничего особенного, правда? Обычное заброшенное здание. Но внутри – ловушки, запах тлена, пропитавший все вокруг, и… голод. Они умнее, хитрее и опаснее, чем кажутся на первый взгляд. Не лезь, куда не просят. Смотри и учись. Слушай внимательно, каждое мое слово.

Иветт торопливо кивнула, стараясь сдержать дрожь, идущую по телу. Кьеран, не тратя времени даром, начал объяснять основы выживания: как двигаться бесшумно, словно тень, как распознавать следы присутствия демонов, как пользоваться простым, но эффективным оружием – стальным ножом с рукоятью из черного дерева, который он выдал ей утром, и который казался ей непомерно острым и зловещим. Он терпеливо показывал, как правильно держать нож, как атаковать, как защищаться, как использовать его для самообороны в ближнем бою.

– Главное, Иветт, – говорил он, глядя ей прямо в глаза, его взгляд был сосредоточен и пронзителен, словно сканировал ее душу. – Не паникуй. Ни при каких обстоятельствах. Страх – твой злейший враг, твой главный противник. Он сковывает тебя, лишает возможности действовать, делает уязвимой, словно беззащитную овечку перед волком. Дыши глубоко. Концентрируйся. Смотри в глаза опасности, не отводя взгляда.

Ив старательно повторяла его движения, чувствуя себя неловко и неуклюже, словно ребенок, делающий первые шаги. Брюнет терпеливо поправлял ее, иногда раздраженно цокая языком, выражая свое недовольство, но никогда не повышал голос. Он понимал, что ей сложно, что она впервые сталкивается с подобным. Он видел в ней не только потенциального союзника, но и хрупкую, ранимую девушку, которая по роковому стечению обстоятельств оказалась в этом проклятом аду.

– Помни, Иветт, – он подошел ближе, так, что она почувствовала легкое дуновение его дыхания на своей щеке, его голос понизился до шепота, обволакивающего и завораживающего. – Твоя жизнь зависит от того, как быстро ты учишься, как быстро ты адаптируешься к новым условиям. Ну, и от того, как быстро ты мне доверишься.

В его глазах, темных, как бездонный колодец, на мгновение мелькнула странная, нечитаемая тень, словно отражение чего-то скрытого глубоко внутри. Ив вдруг почувствовала, как щеки заливает краска, предательски выдавая ее смущение.

– Ух, заброшенные пыльные здания – моя стихия, – протянула Меланта с явным сарказмом в голосе, театрально оглядывая обшарпанные стены и заколоченные окна. – Прямо чувствую себя как дома, особенно если учесть, что в моей комнате ни пылинки не сыщешь.

– Да-да, мы все заметили, что ты не из тех, кто любит лазить по развалинам. Но триколичам все равно, где их выслеживать, хоть в Версале, хоть на помойке.Конрад, идущий рядом, хмыкнул:

– Ну, если честно, я бы предпочла Версаль. А что, если триколичи разбираются в искусстве? Тогда нам точно придется туго, – съязвила Меланта, и, не дожидаясь ответа, шагнула внутрь, демонстративно скривившись.

Они вошли в здание, и Иветт почувствовала, как ее охватывает волна дурноты. Воздух был спертый, пропахший затхлостью, плесенью и чем-то отвратительным, что она так и не смогла определить, словно смесь протухшего мяса, старой штукатурки и крысиных фекалий. Кьеран шел впереди. Он держал в руках смертоносный меч, отточенный до блеска, который сверкнул в тусклом, зеленоватом свете, проникающем сквозь разбитые, словно выбитые зубы, окна. Иветт следовала за ним по пятам, крепко сжимая нож, который казался ей теперь совершенно бесполезным, по крайней мере – в её руках. Сердце колотилось в груди, как дикий зверь, загнанный в клетку, готовый вырваться на свободу. Вдруг, прямо из тьмы, словно из преисподней, выскочило отвратительное существо. Крысолюд – кошмарная помесь человека и крысы: покрытое редкой, грязной шерстью тело, острые, словно иглы, зубы, горящие, красные, как угли, глаза. Оно зашипело, обнажая свои клыки, и кинулось на них. Иветт закричала от ужаса, не в силах сдержать крик, и рефлекторно отшатнулась. Кьеран среагировал мгновенно, словно кобра, готовящаяся к прыжку. Меч сверкнул в воздухе, описывая смертоносную дугу, и крысолюд упал на грязный пол, пронзенный острием клинка.