Мы проводили взглядом прокатившего мимо взрослого велосипедиста.
– Ну, если Колька отпадает, – сказал Глеб, – нужно проверить Тимоху…
– Ты думаешь? – насторожился Димка.
– Вполне возможно, – согласился я. – Тимоха, дубина, считает, что это я помог милиционерам схватить Зоба!.. У него не заржавеет отомстить мне за родного дядю!..
Дома Тимохи не оказалось. Не нашли мы его ни на лугу, ни на речке.
– И все же не мог он в одиночку утащить два велосипеда! – засомневался я.
– Еще как мог! – возразил Димка. – Пока вы ротозейничали, он сначала увел один велосипед, затем – вернулся и утащил другой…
– И что, на обоих укатил?..
– Чудак!.. Да их вполне можно было припрятать в лесу… Вы что, в кустах велосипеды не искали?..
Глеб огорченно развел руками.
– Мы же предположили, что на них укатили, – вздохнул я.
– «Укатили», – передразнил Димка. – Да их могли довести до дороги, подхватить на плечи и – в лес… Сами же говорите, что не видели на дороге четких следов от колес…
– Хочешь сказать, что Тимоха сейчас в лесу отсиживается и велосипеды караулит? – хмыкнул Глеб.
– Твой особенно, – сострил Димка.
– И мой, – не обиделся Глеб. – А чего?.. Перебрать его хорошенько, смазать деталюшки – и что новенький бегать будет…
– Вот-вот, Тимоха как раз этим и занимается, к велокроссу готовится…
Я поспешил унять спор:
– Думаю, днем он не решится появиться с великами в поселке… Будет дожидаться темноты…
– Ага, – вспылил Димка, – сидит сейчас в лесу, вечера ждет… Да посудите!.. Ну, где Тимоха тайком будет кататься на ваших великах?.. Они ему не нужны!.. Ему главное – нам насолить… Если Тимка увел велики, то их он там, в лесу, и бросил…
– И как я этого сразу не предположил?.. Вот чурбан! – постучал себя по голове Глеб.
Тайник в зарослях лозняка
Оказывается, искать велосипеды в непролазном кустарнике и в зарослях крапивы – такая же сложная задача, как и выискивать иголку в стоге сена. Дали б нам на выручку роту солдат, может, тогда бы нам улыбнулась удача.
Почти два часа мы напрасно рыскали по обе стороны от дороги, то углубляясь в чащобу, то возвращаясь обратно. Назойливая сорока долго сопровождала нас своим противным стрекотаньем, как будто посмеивалась над нами.
Димка и Глеб остались на лугу играть с ребятами в футбол, а я один вернулся в поселок.
– Если хочешь, сходи к Астроному, – напутствовал Глеб. – Если задержишься и заявишься поздно, то не беспокойся: я створки окна оставлю приоткрытыми – тихонько залезешь в спальню…
Идти к Рудику было еще рано – ведь глупо белым днем глазеть в телескоп на светлое небо. Проведать Машу?.. Она, наверняка, сейчас дома. Если и сильно занята, отвлекусь от тяжелых мыслей игрой на компьютере.
Через несколько шагов я остановился. А вдруг она предложит прокатиться на велосипеде? Что ей скажу?.. Я вспомнил, как мы совершали путешествия далеко за поселок и как нам обоим было весело и интересно. Соврать?.. Мол, камеру пробил, латку наклеил, подсыхает… Я тяжело вздохнул… Кому-то соврать – ладно. Но не Маше… И голос у меня дрогнет, и глаза отведу, а то еще и покраснею к своему стыду…
Я не спеша побрел по центральной улице. С каждым шагом я все дальше отдалялся от площади и вскоре оказался на противоположной окраине поселка, куда Маша вряд ли заглядывает.
На перекрестке столкнулся с милицейской машиной. Она выворачивала с улицы, на которой в четвертом доме от перекрестка жил Астроном со своими родителями.
