Завр – вождь Яруллов - страница 39

Но только прежде, чем вы займётесь этим, сначала поживите месяц-другой без еды, в лесу или в горах (лучше – зимой), в тесной группе особей, таких же голодных, как и вы сами. Без всякой надежды на получение помощи от кого бы то ни было. Вот тогда я и погляжу, насколько высоки будут ваши хвалёные моральные устои.

При этом хочу заметить, что я с величайшим презрением, если не сказать – омерзением, отношусь к каннибалам современным.

Имея полные холодильники самой разнообразной еды, они жрут человеческое мясо, потакая своим извращённым, низменным гастрономическим вкусам.

Невозможно ничем объяснить и оправдать их изуверские способы удовлетворения своих мерзких пищевых позывов.

Но это так, к слову пришлось…

Продолжим…

Метель, длившаяся несколько дней, к утру утихла. Снаружи наступила такая тишина, что, казалось, мы в пещере можем слышать, как осыпается снег с деревьев в лесу.

Взрослые охотники, усвоив за ночь полученные калории и заметно приободрившись, проснулись с рассветом. Доели то, что осталось от вечернего ужина, быстро собрались и вышли из пещеры. Пора было отправляться на поиски добычи. Род надо кормить.

И только тогда я понял, почему ритуал поедания сородичей произошёл именно вчера.

Смерть Шуа дала знак вождю и шаману, что люди дошли до крайней степени истощения. И самые слабые уже начинают умирать.

А вой волков дал сигнал опытным охотникам, что метель близится к концу. И нужно готовиться к выходу на охоту. А для этого, прежде всего, нужны силы. Вот так и была решена судьба самых слабых и уже не приносящих роду никакой пользы калек…

Что ж, в какой-то мере решение было вполне логичным и обоснованным. И даже (если хотите) гуманным.

Род должен выжить!

И малое должно отдать свою жизнь ради большего. Уже тогда, живя дикарями в пещерах, люди понимали и осознавали это. И старательно прилагали к этому все свои усилия.

И не только в плане пропитания…

В ту зиму моя мать была не единственной женщиной, вынашивавшей ребёнка. Едва ли не треть женщин в роду были беременны.

Как я убедился впоследствии, дети гибли, часто не успевая дорасти даже до подросткового возраста. Они срывались со скал в горах, тонули в воде, умирали от голода и болезней, подвергались нападениям хищников.

Но, всё же, род продолжал жить, рожая всё новых и новых своих потомков и по возможности сберегая каждого, кто умудрялся выжить в столь непростых условиях. И потому та малая жертва, что была принесена вчерашним вечером, не только позволяла продлить жизнь всем нам, но и забирала из рода двух его членов.

Как считали у нас в спецназе – «минус два»… Две потери…

…Мужчины, во главе с вождём ушедшие на охоту, не возвращались более двух суток. И только под вечер третьего дня снаружи пещеры раздался ликующий крик подростка-караульного, поставленного там шаманом.

– Идут! Идут! – заскочивший в пещеру мальчишка подпрыгивал на месте от возбуждения и тряс копьём, высоко поднятым над головой.

«Мать рода» с надеждой подняла на него глаза:

– Они несут что-нибудь?

– Да! Да! Я видел оленя на плечах двух охотников. И ещё что-то волокут по снегу!

Вы представляете, как мы все оживились, услышав столь радостную весть?!

Когда изнурённые охотники пробрались по узкому проходу внутрь пещеры, женщины и дети бросились обнимать их и всячески выказывать мужчинам свою радость и расположение. Моя мать тоже прижалась к своему мужчине, ни в малейшей степени не обращая внимания на то, что кроме неё его обнимают ещё две женщины. Причём одна из них – с заметно выпячивающимся животом.