Сева расположила на коленках тетрадь, повесила рюкзак на сук и в мерном мишурном шелесте ветвей приступила к алгебре, ведь у неё был математический склад ума и больше всего на природе она любила уравнения второй степени.
Час сменился часом, и Лиса с уморённым видом отложила ручку; к тому же ветерок разошёлся, так и норовя схватить тетрадку за листок и швырнуть в речку. И голове надо отдыхать, не только рукам, вот Сева и достала «клубок» наушников и, как соседки на лавочке, принялась его распутывать.
Заиграла в ушах любимая музыка, постепенно вытесняя иксы с игреками, и потекла по голове волнами, братьями косинуса. Северина облокотилась на ствол и, как кошка, с дерева оглядывала свои владения. Солнце ещё пуще разыгралось в водной ряби. Из ручья на берег выскакивали горящие искры, от которых едва не загорались кусты, склонившиеся к водному зеркалу посмотреть на себя. А зарослей неподалёку уже слегка коснулась красками осень, там… там стояла…
Куча. Какая-то куча, блин. Мешок. Везде найдутся же невежи, которым лень убрать за собой мусор. Чтоб им дома попугаи обои разрисовали, а курица оказалась недоваренной и целый вечер кота по квартире гоняла! Даже если у них нет кота…
Ну ладно, когда домой пойду, вспомню – прихвачу.
Хорошо, что нет ничего вечного под облаками, вот и уроки иссякли. Затёкшие пальцы, хрустнув, спрятали учебники в рюкзак. Раньше бы Сева с подружкой кинулись гулять, исследовать лес, захватили бы с собой щенка, ну или Каджу, а сейчас не с кем было провести оставшуюся кучу времени. Куча! Чуть не забыла. Надо забрать мешок. Два с лишним часа он мозолил мне глаза – раздавленная виноградина на блюде, блин; трактор среди лебедей.
Она сошла с ивы и направилась к зарослям в тени деревьев. Вблизи мешок оказался странным – красным с синим верхом. Дорогой, наверно. Хотя кто шьёт дорогие мешки для мусора?
Сева засмеялась своим мыслям, и мешок резко дёрнулся!
Она вскрикнула и отскочила. В мешке явно кто-то был, и этот кто-то качался туда-сюда. «Божечки!» – в испуге подумала Лиса, но куча не походила ни на что святое. Неужто над кем-то подшутили и запихнули в спальник. Хотя… так далеко от домов…
Со стучащим сердцем Сева подкрадывалась ближе, боком обходя неведомый объект. Наконец она вытянулась и заглянула в «лицо» кучи.
А на куче действительно сидело лицо! Спальник оказался человеческой курткой! Рина опять вскрикнула и ладонями зажала себе рот. «Куча» не обернулась. Она смотрела перед собой, а после крика напряглась и вцепилась руками в брюки, прижала ножки к себе и стала качаться взад-вперёд ещё интенсивнее.
– Мама! – завизжала девочка. – Как же я напугалась!
– Она что, глупая? – нервно, сквозь зубы промычала «куча». – Разве она не видит, что я мальчик, а не её мама?..
Но Лиса не могла остановить изумление, ведь мешок столько просидел не двигаясь – и, выходит, наблюдал за ней!
– Мамочки мои! – снова не сдержалась она.
– Определённо глупая… – качалась куча, не обращая внимания на остолбеневшую Севу. – Когда же, когда она уйдёт?..
– Когда уйдёт! – возмутилась Сева. – Это вообще-то моя ива, я её сто лет назад приметила; и это не я за собой следила полдня!
– Бедная. Думает, это она́ иву посадила, хотя дереву не меньше семидесяти лет, – бурчала себе под нос «куча», всё туже морщась в комок. – Она ещё и не следит за собой сегодня. Опасно. Уходи, глупая, уходи…
Северина внимательнее вгляделась в лицо мальчика, и оно показалось ей знакомым. Да, конечно. Это же сын Ивы, который вчера из-за шнурков не мог до дома дойти. Ей стало не по себе: она понятия не имела, как общаться с «особенными».
