– Слышала? Травить, а не резать! – Эдька отвел от себя Катюхин нож. – Ну а насчет Стаськи вы все-таки подумайте, а? Хороший же парень, не мне чета!
– Ага, только из общаги его выгнали еще раньше, чем тебя.
– Ну вы же знаете, за что! Парень за девушку вступился! Любой бы так поступил на его месте! И кто же знал, что тот отморозок, с которым они начали драку, окажется сыном нашего декана? Как говорится, плохо мы еще воспитываем нашу молодежь! Да.
– Девчонки, а мне Стаська даже нравится, – вдруг поддержала Эдьку Катюха. – Ну, не как парень, а просто как человек.
Прозвучавший при этом домофонный звонок заставил ее задуматься над своими словами и с подозрением уставиться на Эдьку:
– Так, вы что, уже заранее сговорились?
– Да нет, что ты! – глазки у Эдьки были абсолютно невинными даже тогда, когда его, словно нашкодившего кота, буквально тыкали носом в оставленные улики, так что полагаться на этот невинный взгляд мог только тот, кто знал Эдьку не более пяти минут.
– А вот мы сейчас и посмотрим! – Лерка направилась к дверям. В ожидании Стаськи открыла и подъездную дверь, и входную, даже не спрашивая. Но на этот раз оказалось, что Эдька и в самом деле говорил правду, потому что на пороге стоял совершенно незнакомый мужчина. Точнее, грубо слепленный что на лицо, что телом молодой мужик из категории «расступись, столбы!». Он уставился на Лерку почти с таким же недоумением, с каким и она на него. Потом, не здороваясь, спросил:
– А хозяйка где?
– Я хозяйка, – ответила Лерка. – А вы что хотели?
– Что ты мне воду мутишь? Хозяйка! Бабка где?
– А она здесь больше не живет, в город переехала. Могу адрес дать, если она вам нужна.
– Плевал я на ее адрес! Ты как оказалась в этой квартире?!
– Приняла в наследство, – с вызовом ответила Лерка, поскольку этот напористый и наглый молодчик начал ее раздражать.
– Какое наследство? Что ты мне балду гонишь? – зашипел молодчик. – Мы эту бабку не первый год пасли, и не было у нее никаких родственников!
– Пасли – это по полянке выгуливали? – строя из себя дурочку, наивно предположила Лерка. – Так бабушка у меня не травоядная.
– Слышь, ты, умница! – взорвался неприятный тип. – А ну, покажи документы!
– После того, как докажешь, что имеешь право их требовать! – отрезала Лерка. – А если нет, то убирайся, к чертовой матери! Причем сейчас же! Иначе я полицию вызову!
Неприятный тип замер, то ли потеряв дар речи от Леркиной наглости, то ли просто прикидывая, как бы поудобнее ее придушить.
– Какие-то проблемы, Лер? – раздался у нее за спиной Эдькин голос. Тип взглянул Лерке за плечо и увидел там что-то такое, отчего изменился в лице. И планы его, видимо, тоже изменились, потому что, процедив с угрозой:
– Ну, мы с тобой еще увидимся! – он резко развернулся и стал спускаться по лестнице к выходу. Однако так просто не ушел. Наверное, оказавшись на улице, запустил в окно камнем, потому что защищающая стекла кованая решетка зазвенела от сильного удара. Но выстояла.
– Какой нервный мальчик! – заметила Тинка.
– Да уж… – Лерка развернулась к друзьям и тоже обмерла. Вся троица стола плечом к плечу поперек коридора. И в каком виде! Нормально выглядела одна только Тинка. Катюха стояла все с тем же своим ножом, только вымазанным в крови, как и ее руки. А Эдька… У него был окровавлен и рот, и лицо, и горло, как будто Катюха со своим ножом пыталась его перерезать.
– Вы что, хэллоуин взялись отмечать? – осторожно спросила Лерка. – Тогда почему именно сегодня и непременно на кухне?
