– И все-таки, где ты был? Нашел работу? – спросила мать, когда младшие дети заснули, дав остальным обитателям дома насладиться тишиной.
– Нет, всем нужны либо экономисты, либо программисты… – с сожалением ответил матери Чонхо.
Они сидели на кухне. Пак Сончжа***, женщина средних лет с забранными назад волосами и глазами такого же необычного оттенка, как у самого Чонхо, держала в руках чашку чая, изредка отпивая из нее.
– Но нашел что-то другое? – Она снова заинтересованно посмотрела на него.
– Другое, – эхом отозвался Чонхо. Больше мать ничего не смогла от него добиться, сколько бы ни спрашивала. Впрочем, ей и не нужно было узнавать что-то еще, материнское сердце почувствовало все без лишних слов.
– Ты согласился на эту игру? – Мать решила сменить тему разговора. – Будешь бесцельно бегать с мячом?
– Пока предложений лучше нет, – ответил матери Чонхо. Она всегда считала это бесполезной тратой времени, и тот маленький достаток от ненужных игр ее каждый раз в этом убеждал. Ее сын никогда ей не перечил по этому поводу, но все же продолжал делать то, что считал нужным.
В этот день, длившийся нестерпимо долго, Чонхо долго не мог заснуть. Все события, произошедшие за этот день, мелькали перед глазами, отгоняя сон далеко-далеко в безвестные дали. Игра была действительно тяжелой, и поражение усиливало эффект горечи многократно. Да и разве можно было надеяться на что-то большее? Уличный вор не добавил хорошего настроя, он был жалок. И эта девушка… за такое малое количество времени она успела заставить его делать то, что ей вздумается, заставить думать о ней и не забывать. Новая случайность не заставила себя долго ждать, и теперь Чонхо был вынужден снова встретиться с ней, чтобы отдать забытую вещь. Эта мысль была последняя перед тем, как его сознание унесла теплая волна сладкого сна.
*Домо аригато – большое спасибо, яп.
**Сайонара – прощай, яп.
***Пак Сончжа – женщины в Корее, выходя замуж, крайне редко меняют свою фамилию на фамилию мужа.
Обычно Чонхо просыпался рано, ведь нужно было спешить на работу, по мере возможностей провожать брата и сестру в школу, а потом это просто вошло в привычку, побороть которую не представлялось возможным. Но именно в этот день он необычно долго не мог покинуть путы сна, и даже солнце, настойчиво светившее в окно, не могло заставить его открыть глаза. Слишком насыщенным был вчерашний день, чтобы так просто оставить его в прошлом. Он проснулся довольно поздно, резко усевшись в постели и безвозвратно потеряв остатки красивого приятного сна, о котором сразу же забыл, и в сердце осталось только ощущение приятной легкости и тепла.
Спешить было некуда – оставалось еще несколько часов до назначенного времени. Такие моменты выдавались нечасто – он всегда был обязан куда-то идти или ехать, теперь же можно было дольше побыть дома, чему тут же поспешили обрадоваться и воспользоваться младшие брат и сестра, устроившие так, что свободное время пролетело незаметно и совершенно безвозвратно. Вспомнить о том, что хотел сделать еще с утра, ему удалось, только когда он вышел из дома, по дороге к автобусной остановке.
Чонхо хотел позвонить ей утром, вышло только много позже после полудня. Стоя на остановке в ожидании автобуса он долго не решался набрать номер, после того, как все же нажал кнопку вызова, тут же отменил, и все повторилось вновь. Мидори ответила почти сразу, после нескольких гудков, и ее мелодичный голос и смех, словно звон десятка серебряных колокольчиков один за другим, снова заставили сердце стучать быстрее. Чонхо уже перестал удивляться такой странной реакции.
