– Тебе спасибо! – загадочно ответила та и удалилась. Наталья прикрыла дверь и судорожно заметалась по комнате, пытаясь навести порядок – как видно, мысль об этом пришла ей в голову только сейчас. Ника удивленно оглядывалась. В этой большой, светлой, обставленной дорогой мебелью комнате несомненно, жила ее подруга – все носило отпечаток ее личности. Широкая кровать с неубранным постельным бельем, на столе перед открытым окном – поднос с остатками завтрака, куча косметики перед огромным, уходящим в потолок трюмо, и разбросанные книги везде, куда падал глаз. Примерно такой же беспорядок царил и на ее половине комнаты в общежитии, где они прожили вместе почти пять лет. Наталья была не то, что врагом порядка – скорее, она просто не имела о нем понятия, и лишь инстинктивно понимала, что делает все не так.
– Не суетись, – Ника присела в пышное кожаное кресло небесно-голубого цвета. Кресло еле слышно вздохнуло. – Где твоя хозяйка?
– У себя, за другой дверью. – Наталья бросила в раздвинутые двери шкафа охапку смятой одежды. – Не смотри на меня так, я не пьяница. Просто пыталась забыться. Была горячая ночка!
– И вся эта трагедия из-за питона?
– Да какое там! – отмахнулась та и подойдя к столу, налила себе остывшего кофе. – Сперва-то да, а потом… Помнишь, как нас учили на истории – убийство эрцгерцога Фердинанда было только поводом для начала Первой мировой войны, а не ее причиной. Не Фердинанд, так любой другой сгодился бы. Так и тут…
– И ты думаешь, я смогу ее привести в себя?
– Нет! – категорично ответила подруга. – Это уже пять лет никому не удается. Но она сразу возьмет себя в руки перед чужим человеком. Она стесняется, понимает, что больна.
– Что ты ей обо мне сказала?
– Правду. Что встретила на рынке институтскую подругу, что ты славная, общительная, с тобой интересно. Не выпьешь для храбрости?
Ника отказалась. Наталья, пожав плечами, плеснула в кофе дозу ликера. Опустошив чашку и облизав губы, она повела подругу знакомиться с хозяйкой большого неуютного дома, спрятавшегося среди вековых сосен. Наталья не постучалась в соседнюю дверь, а просто нажала на ручку:
– Приехала Ника!
– Заходите! – раздался в ответ негромкий мелодичный голос. В следующий миг, переступив порог комнаты, Ника увидела Ксению.
– Рада познакомиться, – продолжала хозяйка особняка, протягивая руку, не вставая с кресла. – Ко мне редко приезжают гости, мы живем в такой глуши! Присаживайтесь. Наташа сказала, что вы журналистка, это правда?
Ника осторожно пожала холодные тонкие пальцы хозяйки и уселась в соседнее кресло. Она была сбита с толку и не понимала, как себя вести. Ксения выглядела абсолютно нормальным человеком. Ее миловидное тонкое лицо было слегка подкрашено, светлые волосы аккуратными прядями падали на открытые загорелые плечи. Ксения была одета в свободную белую блузу, оттенявшую загар, короткие брюки горчичного цвета, мягкие кожаные «лодочки» без каблуков. На шее у нее красовалось жемчужное колье, на запястье – дорогие, но строгие часы. Она выглядела как женщина, привыкшая к большим деньгам и не видящая удовольствия в том, чтобы их демонстрировать. Комната, где она принимала гостью, была похожа на нее саму – светлая, аккуратная, безукоризненно выдержанная в едином стиле. Гладкие зеленоватые стены, простые белые занавески, сияющий паркет соломенного оттенка, полированная сосновая мебель. Одну стену целиком, от пола до потолка, занимал громадный аквариум. Он сразу приковал взгляд Ники. Населявшие его рыбы – диковинные яркие красавицы и смешные чудища – казались инопланетянами, с холодным любопытством созерцавшими трех женщин.
