– Мне нужна твоя помощь!
Оказалось, у Ярослава уже имеется план по добыче информации. Генрих Петрович наверняка, имел другую врачебную практику, кроме погибшей жены банкира, а значит, не было ничего невозможного в том, чтобы войти в ряды его клиентов.
– Клиенток, – уточнил он. – Здесь нужна женщина, ты отлично сыграешь богатую нервную дамочку. Я хочу понять, какими методами он пользуется, чтобы входить в доверие к богатым людям. Ведь муж Ксении отказался от любых других врачей!
Первым движением Ники было наотрез отказаться – ввязываться в авантюры вообще было не в ее правилах. Она хотела сказать «нет», но отчего-то смолчала, продолжая слушать Ярослава. Хмель совсем прошел, его выдуло теплым вечерним ветром, бившим в окно машины, и то, что говорил ее спутник, уже не казалось ей невозможным.
– Завтра позвонишь подруге и спросишь фамилию этого Генриха Петровича. Не знает – пусть поинтересуется у бывших коллег, кто-то же там остался, в этом заколдованном замке! Узнаем фамилию, и я тебе через пять минут найду его: где и когда принимает, сколько берет, как давно практикует.
– И я пойду к нему на прием, – иронично улыбнулась женщина. – Но я понятия не имею, как себя ведут богатые нервные дамочки!
– Да как все женщины на свете! – в сердцах воскликнул он. – Жалуйся, что тебя не понимает муж, что после рождения ребенка ваши отношения остыли, тебе одиноко, жизнь превратилась в сухую схему…
– Откуда ты знаешь? – невольно вырвалось у нее. Ника тут же смолкла, смущенно отведя взгляд. Ярослав после паузы сказал, что проблемы, в сущности, у всех людей одинаковые.
– Просто у некоторых больше денег.
– Кстати о деньгах, – ее щеки все еще горели от неловкости, Ника краснела легко. – Кто будет оплачивать эти сеансы?
Но и здесь у Ярослава был готовый ответ. Оказалось, что он располагал небольшой свободной суммой – по его расчетам, этого должно было хватить на десяток сеансов, пусть даже самых дорогих.
– А там посмотрим! Главное, чтобы ты согласилась! – жизнерадостно заключил он. – Будешь спокойно решать за мой счет свои настоящие проблемы, они есть у всех, стыдиться тут нечего. Хуже, когда человек отрицает, что они у него есть. Есть такие, особо стыдливые… Доводят себя до инвалидности, потому что боятся откровенничать. На сеансы будешь брать с собой диктофон. После каждого свидания с Генрихом отсылай запись мне. Дам инструкции, как с ним держаться, на что наводить разговор… Думаю, будет интересно!
– И накладно, – напомнила практичная Ника. – Ты же понимаешь, что даже если получится материал, этих расходов тебе никто не компенсирует. Не жаль денег?
– А на что мне их тратить? – рука Ярослава потянулась к бардачку, где он хранил запас яблок. Ничего не обнаружив, психолог разочарованно фыркнул: – Вот черт, забыл купить! Знаешь, когда кончаются фрукты, я прямо места себе не нахожу. Мне важно знать, что они у меня есть. Не возражаешь, если остановимся у какого-нибудь магазина?
Ярослав как будто подшучивал над своим пристрастием, но Ника видела – ему не по себе. Она улыбнулась:
– Что ты! Приятно видеть, что кто-то западает на полезные вещи. Вот если бы тебе была нужна бутылка…
– Когда-то была нужна, – сразил ее Ярослав. – Что было, то было… Жил, как в дурном сне, любимую работу потерял, семью измучил… Жена ушла, и правильно сделала. Дочери уже пятнадцать лет, вижу Таньку раз в полгода – чаще не хочет. Она ведь росла рядом с таким папой… – он покачал головой, не сводя глаз с дороги. – Я пять лет как чист, а она все равно, не может принять меня новым, не видит другим… Встречаемся – в глаза не смотрит, цедит что-то сквозь зубы. Ни денег, ни подарков не берет, можешь судить, как я ей приятен! Я все надеюсь, что с возрастом она меня простит, но иногда просто не верится… Ты как думаешь?
