Окутанный зеленым кустом кентавр обреченно взвыл и, встав на задние ноги, всем своим весом обрушился на друида. Чтобы в следующий момент забиться в мучительных конвульсиях – подсаженный в его организм симбионт рьяно отреагировал на покушение на жизнь своего хозяина.
Если бы Алексей умел в рукопашку, он бы давным-давно осыпал Ги-Дона ударами, усиленными «Кастетами Света». Но он трезво оценивал свои силы и поэтому издалека перегружал защиту Темного точечными «Копьями Света».
– Убью! – взревел друид, с головы до ног облитый кровью разорванного кентавра.
Земля вокруг него вздыбилась десятками корней, которые тут же потянулись к иллюзиям, а сам он схватился за неказистое ожерелье.
– Лиа! – крикнул Алексей, швыряя в Ги-Дона «Веер ножей» – заклинание, заготовленное против Гнития.
Дриада в тот же момент вскинула руки со сжатыми кулачками, призывая к помощи Лес.
Большинство вздыбленных корней, уже обзаведшихся шипами, бессильно опали, а парочка и вовсе хлестнула по друиду, окончательно снимая щит, ослабленный Алексеем, и порвав ожерелье из блеклых ракушек.
«Ну же!» – мысленно крикнул Вольный, не переставая осыпать Ги-Дона стихийными заклинаниями первого уровня.
Он и так выжал из себя все, что мог. Но Ги-Дон неприятно удивил, устояв под отчаянным натиском Вольного мага. Сейчас все зависело от Воина пустыни. Первый козырь Алексея сработал, позволив не только вычеркнуть кента из текущего расклада, но и с его помощью нанести урон друиду. Что же до Гнития…
Алексей помнил, с какой скоростью мог перемещаться воин и как виртуозно он владел своим оружием. И раз в первые секунды битвы острое жало его копья не пронзило горло лучшей иллюзии Алексея, то это значило одно – Гнитий предан Мастеру Брану. Вот только кому предан реставратор?..
– Убей их! – взвизгнул Ги-Дон, срывая с себя ожерелье. – Мне нужно пара секунд!
Но Гнитий так и стоял на месте, замерев в защитной стойке, словно чего-то выжидая.
«Или выцеливая настоящую цель!» – От пронесшейся в голове мысли все нутро обожгло холодом, а пальцы сами собой сложились в мудру-ключ, необходимую для активации големо-брони.
Но приготовленное плетение каменной защиты не пригодилось.
Мастер копья шагнул было вперед, но в следующую секунду его движения размазались, а каленый наконечник копья впился в плечо Ги-Дону, не только раня друида, но и виртуозно срезая ремень перекинутой через плечо сумки.
Хтыщ! – раздался звонкий щелчок сплетенного из последних сил огненного хлыста.
Огненная плеть впилась в раненую руку друида, и по поляне тут же поплыл запах подгорелого мяса.
– А-а-а-а-а! – Ги-Дон сжал в здоровой ладони засохшую птичью лапу, в следующий момент покрываясь толстой древесной корой.
Второй удар Гнития лишь откинул друида назад, не сумев пробить деревянную броню.
Оставшиеся иллюзии Алексея, выпустив все до одного заклинания, бросились вперед, подчиняясь мысленному приказу мага.
Ги-Дон не стал бросать грозных пафосных слов и молча бросился в чащобу, лишь подарив Алексею на прощанье полный ненависти взгляд.
– Сумка! – крикнул Алексей, все же активируя на последние крохи маны плетение големоброни. – Лиа к Гнитию! Живо!
Хоть Ги-Дон и сбежал, но от рассыпанных по поляне ракушек так и разило опасностью.
Алексей, на ходу обрастая броней, выскочил из своего укрытия и бросился к разорванному на части ожерелью. Он успел разбить три ракушки, прежде чем остальные исчезли с негромким хлопком, высвободив из временного стазиса с десяток здоровенных крабов.
