Иван сам не заметил, как пошёл туда, куда вёл его незримый след. Он не мог сопротивляться загадке, которая раскрывалась перед ним в мелочах – в красках, в остаточных следах на траве и в еле слышных звуках в воздухе. Савва ухода друга даже не заметил, потому что теперь наблюдал, как все те чемоданы, которые самые наглые и пробивные одноклассники уже успели засунуть в багажный отсек, они же теперь вынуждены вынимать, и злорадствовал.
Иван не торопился, слишком тихо звучали отголоски необъяснимой музыки, которая украшала мир в моменты, когда он за ним наблюдал. Трава тем временем стала выше и достигала уже пояса, по плечу ударил чертополох, стукнул скоплением шариков, покрытых мучной пылью, и закачался. Запах горечью раздавленный стебель полыни. А потом тропинка и вовсе завела Ивана в колючие кусты. Примерно за вторым кустом прямо на примятой траве спала девушка. Она вся скукожилась, сжалась, плотно закуталась в толстовку, а на голову натянула капюшон. Рядом с ней стоял алый чемодан.
Иван подошёл совсем близко и чуть не наступил ей на голову. На миг ему даже захотелось это сделать, но мысль была из тех дурацких мыслей, которые как остаточный мусор – совсем не нужны, но из головы полностью почему-то не вытряхиваются. Ивана раздражало, когда эти мысли ему мешали, поэтому он громко сказал:
– Автобус отходит!
От громкого звука прямо над головой Василиса, а это, конечно же, была она, дёрнулась и проснулась. Открыла глаза. Прямо перед собой она увидела белые кроссовки, выше крепкие икры, колени… шорты и меланжевую серую футболку, потом и лицо того, кто её разбудил. Василиса тут же почувствовала, что во рту кисло и ей захотелось плюнуть. Плюнуть, конечно, не получилось, но выражение лица у неё сделалось соответствующее.
– Чего уставился? – Спросила Василиса.
– Уехать, говорю, без тебя не получается. Людмила Павловна не может. Так что вставай и дуй к автобусу.
Василиса села и принялась тереть руками лицо, чтобы проснуться. И заодно бормотала:
– За что ты так меня ненавидишь? Чуть не затоптал! Наверное, и по голове моей хотел попрыгать, и попрыгал бы, если бы тебе ничего за это не было. Струсил поди в последний момент. Так что? А? Чего ты бесишься? Это за то, что я нагадала тебе измену любимой девушки, да? Ну, что поделать… случается. И потом, когда это еще будет! Может, десять лет пройдет.
Иван поморщился:
– Я в твои гадания не верю.
– Какого чёрта тогда просил гадать?
– Думал, это развлечение такое. Все гадали. Говорили, это что-то вроде печенек с предсказаниями. Так вот, к твоему сведению, все предсказания в печеньках – позитивные. Слышала такое слово? Позитивные? Твоя полная противоположность!
Василиса разозлилась. Ночью она устала и замёрзла, все бока болели, толком она до сих пор не проснулась, ей хотелось пить и в туалет, а тут этот… нотации читает!
– Я тебе не наемный аниматор гостей развлекать! Я не просто так болтаю! Я каждый раз пытаюсь подключиться к информационному потоку и сказать правду. Нравится она тебе или нет.
Иван демонстративно закатил глаза. Спорить он не любил, потому что ему быстро надоедало. Как и в этот раз. Поэтому Иван бросил Василису злиться в одиночестве, развернулся и ушёл к автобусу.
Когда все вещи были сложены и Людмила Павловна в последний раз оглядывала поклажу, чтобы убедиться, что всё сыпучее и бьющееся надёжно закреплено, у автобуса как чёрт из табакерки возникла Василиса на пару со своим алым чемоданом. Выяснять, откуда она появилась, конечно, никто не стал.
