В этом подвале делали все: и стирали, и сушили, и гладили… Группа женщин занималась пошивом одежды. Тут же заготавливали мясо впрок. На это я не могла смотреть, как женщины разделывали туши животных и варили мясо в огромных котлах. Кости отдавали в столовую. Видимо из них нам и готовили еду.
Группа женщин занималась странной работой. Они таскали ведрами воду и переливали ее в большие емкости. А перед этим ждали, когда ведра наполняться сочащейся из щелей в стене водой. Что за странный способ добывать воду?
– А почему так? – спросила я у Светланы, наблюдая за женщинами.
– Что? – не поняла она.
– Что они делают?
– Как что? – она ошарашено уставилась на меня. – Пополняют запасы питьевой воды. А у вас не так?
– Где у нас? – теперь уже я смотрела на нее, не понимая.
– Ну, в твоей колонии? Ты же не местная…
Значит, эта колония не единственная? Сколько же их?
– А тебя за что сюда сослали? – тихо спросила Светлана, пока Ивана отвлеклась.
– Ни за что, – так же тихо ответила я.
– Как?! Не может быть! Просто так что ли? – она от удивления на время потеряла бдительность и заговорила громче.
– Разговорчики! – прикрикнула Ивана, слава Богу, не разобравшись, кто это сказал.
– Так не бывает, – наклонилась ко мне ближе Светлана. – Такие, как мы, сюда не попадают просто так.
– Какие такие? – я ничего не понимала.
– Ну, красивые! Посмотри вокруг… Они же все уродины!
– И что?..
– А разве у вас не такие порядки? В нашей колонии такими работами занимаются те, что не пригодны к нормальной.
– А какая считается нормальной?
– Ты не знаешь? – Светлана выглядела испуганной.
– Не знаю, что?
Больше она не сказала ни слова, даже смотреть на меня перестала. Что-то сильно ее испугало. Возможно, догадалась, что я не из какой ни колонии. Пару раз я пыталась с ней заговорить, но она упорно отмалчивалась.
К вечеру я так устала и замерзла, что окончательно перестала соображать. Как по партиям поднимались в лифте и разбредались по комнатам, не помню. Правда, автоматически зафиксировала, что комната Светланы находится рядом с моей. Сил хватило добраться до кровати, куда я и повалилась, моментально уснув.
– Фаина, Фаина… – чья-то рука коснулась моего плеча. Я откинула ее, как досадную помеху, вторгающуюся в мой сон. – Вставай, Фаина.
Сквозь остатки сна я понимала, что меня пытаются разбудить. Я силилась открыть глаза и не могла, веки словно свинцом налили. На лоб легло что-то прохладное, и в голове постепенно начало светлеть. Я смогла разлепить веки и увидела Филиппа, склонившегося надо мной.
– Что, уже утро? – спросила я.
– Нет, вечер. Тебе нужно поесть, а потом… есть еще дела.
Я села в кровати, просыпаясь окончательно. На столе стоял поднос с едой. Увидев мой взгляд, Филипп пояснил:
– Я распорядился принести ужин сюда, когда понял, что ты не в состоянии идти в столовую. Поешь, помойся. Я вернусь за тобой.
– И куда мы пойдем?
Почему мне так страшно? Внутренности замирали от предчувствия чего-то плохого. Что еще они хотят заставить меня делать?
С трудом я переместилась к столу. Тело ломило со страшной силой. Я старалась не стонать, находясь под пристальным вниманием Филиппа. Взяв ложку, вскрикнула от неожиданности и выронила ее. Пальцы прожгла сильная боль.
– Где болит? – Филипп взял мою руку. От его прикосновения по телу пробежала приятная дрожь, сердце учащенно забилось в груди, а на глазах неожиданно выступили слезы. – Пальцы?
