–Ты сказала, что я слабая, – руки сами по себе обвили плечи в надежде согреть от мнимой прохлады.
– Не знаю, о чем ты, но я ничего не говорила.
– Слабая, никчёмная, никому не нужная, – опять раздалось, где-то недалеко, от чего становилось не по себе.
– Хватит, Лили!
─ Да что не так? ─ обе начали злиться, остановившись по середине дороги.
─ Я думала мы с тобой друзья. Я не думала, что ты так про меня думаешь.
– Да, что ты все заладила? Я ничего не говорила, клянусь.
– Ты действительно считаешь, что достойна друзей? – эхо все продолжало говорить с Марисабель.
– Я сказала, хватит! – крикнула Маттсон, от чего по всей округе в радиусе пяти метров вспыхнул огонь. Слезы капали по раскаленным щекам испаряясь со своих путей. – Зачем ты это говоришь? Что я тебе плохо сделала?
Пламя горело, прожигая насквозь все живое и не живое, оставляя после себя лишь пепел. Растения гибли окрашиваясь во все самые мрачные цвета. Все уничтожалось, все умирало и это делала она. Все было только из-за нее…
«Неужели я и вправду так слаба?»
«Нет, это не правда. Не думай так», − на подкорках разума ели слышался еще один тихий голос. Мариса узнала его, узнала своего тайного гостя, пришедшего вчера.
– Успокойся и иди вперед, осталось совсем немного, – пригрозила подруга, своим снежным тоном, выдергивая из головы. На небольшом расстоянии можно было легко разглядеть как ее зрачки расширены от… страха?
«Откуда появился этот огонь?»
− А ты не догадываешься? – только теперь можно было понять, что этот голос принадлежал далеко не Лилит, – это все ты, никчемная маленькая Мариса, которая не может принять тот факт, что она не человек. Какая ты жалкая, пугливая девчонка.
− Заткнись! – на виски давило, будто кто-то бил по голове молотком. Вместе с боль играло чувство страха, нашептывающее бежать, прятаться, все что угодно, лишь бы не чувствовать эту муку.
Схватившись за голову, девушка упала на землю не в силах больше стоять на ногах. На душе скреблись кошки от пустоты и нескончаемой пытки разума. Из носа хлынула кровь от жара в висках, такого колкого и сдавливающего, она никогда не испытывала подобного. Еще одно мучение, которое Мариса никогда не забудет, глаза сами по себе закатывались под веки от спазмов.
− Ты думала, что сможешь жить так же, как и раньше? ─ это делал не человек, словно нечто злое и тягучее, ─ я тебя уничтожу, как и твоих родителей!
«Мариса, Мариса, слушай мой голос. Слушай только его, не позволяй пробить твои стены разума, не позволяй ей проникнуть в твои воспоминания еще глубже», − параллельно зазвучал глубокий бас уже знакомого голоса.
«Да сколько можно залезать в мою голову», − девичьи уста не двигались, но мысли кричали, прося о пощаде.
«Приди в себя, Мариса. Тебе нужно встать и пройти через барьер, чтобы она не смогла больше проникнуть в твои мысли»
«Но, я не могу. Мне так больно», − умоляюще отвечала Мариса.
− Я с тобой не закончила, − женское шипение продолжалось, но теперь оно слышалось, как фоновая музыка, а все остальное внимание переключено на того, кто сидел внутри черепной коробки.
«Ей нужно тебя сломать. Будь сильнее, вышвырни чужого из головы!»
Где-то снаружи тараторила Лили, прося очнуться. Какая ирония, буквально за пару дней голова Марисабель стала, как общественное место переговоров с табличкой на двери у входа «Заходи, кто хочет». От этого хотелось смеяться, да так, чтобы дыхание сперло, не оставляя места для вдоха. Маттсон не могла разобрать, где мысли, а где реальность. В каком месте начинается и в каком заканчивается настоящее, подключая игру воображения… если, конечно, это игра…
