Дождь на улице, гроза и молния, что освещала небо – все было таким ярким, словно какой-то художник изобразил предвестников беды на черном покрывале, где обычно сверкают звезды. Все так же, как и в тот день, а может не так, и у меня уже разыгралась паранойя. Не медля больше ни минуты, я сел в машину и дал по газам, надеясь скорее добраться до ДК.
Вот только в мыслях был какой-то хаос… Он заставлял меня крепче сжимать руль и думать о плохом.
К счастью, с Майей ничего не произошло. Да, перепугалась. Да, глаза у нее были на мокром месте, и сама она напоминала веточку, которая вот-вот сломается. И сработала не то чтобы жалость, я даже определиться не мог, чем руководствовался, когда заставлял ее собирать вещи и ехать со мной. Видимо, действовал по инерции. Потому что должен был и иных вариантов нет.
Орлова с опаской села ко мне в машину, я видел, как тяжело ей было сомкнуть руки в замок и уложить их на колени, видел и то, как она оглядывалась, затем на мгновенье замерла, уставившись в боковое окно. Если у нее и был сталкер, то сегодня он явно планировал напугать девчонку. Хотя странно, конечно. Сотников нарыл целое досье на Майю, однако ни о каких преследователях там информации не было. В любом случае, даже если это банальное совпадение, страх имеет свойство перерастать в нечто большее, рисуя в голове жертвы яркие кровавые образы. Если бы Орлова осталась ночевать в месте, где произошло преступление, уверен, ей бы потом потребовался психолог, а не сцена, о которой она так мечтала.
– Куда мы едем? – спросила Майя, что вполне очевидно, ведь я свернул с городской трассы на загородную. Мы ехали вдоль коттеджного поселка. Здесь не ходили автобусы, уже не горели фонари, и никаких круглосуточных магазинчиков, куда забегают товарищи особого звания за прозрачной бутылкой. Сплошные двухэтажные дома и пышные ели, которые росли между зданиями.
Я тайком глянул на девчонку, что жалась в кресле моего внедорожника. Она нервно ерзала на кожаном сидении, руки ее открыто дрожали. Неужели я внушал такой страх?!
– Я не придумал ничего лучше, кроме как вариант своего дома.
– Что? – Майя закричала настолько громко, что мне показалось, в ушах отдало звоном.
– В кого ты такая громкая?
– Я не… Я не… Я не подписывалась ехать к тебе домой. Я думала… я… – тараторила она, еще больше ерзая по сидению. Майя казалась сейчас до ужаса беззащитной, маленьким ребенком, который потерялся в гуще шумной улицы и теперь не знает, где искать родителей и как вернуться домой. При всей ее бойкости и напускной уверенности, рядом со мной сидела обычная девушка, с полным набором комплексов и страхов.
– Ты думала, у меня сеть гостиниц? Или что? Свой пансионат?
– Нет, я… я просто…
– У тебя ведь есть газовый баллончик, – напомнил я ей, останавливаясь у ворот своего дома. Пустые мрачные окна, одинокие комнаты, и лишь запах роз, которые росли в саду, создавали здесь еще какое-то подобие жизни. В остальном дом напоминал призрака, позабытого своими хозяевами. А может он был таким с первого дня.
– Ты серьезно? Я… я не… – она тяжело вздохнула, затем еще и еще. Слишком частые вздохи выдавали волнение Орловой, вполне обоснованное, между прочим. Сегодня ее уже успел напугать то ли хулиган, то ли реальный преследователь. Вишенкой на торте стал я и мой двухэтажный коттедж, где нет ничего живого, кроме моей туши.
