Через площадь и сквер с мемориалом я не пошла – очень уж открытое пространство, двинулась двориками. И все равно угодила в сеть, расставленную дозорными Альбинки.
Я-то полагала, что увижу их раньше, но меня засекла Пигалица. Пигалицей звали Натку Кашину, юркую и востроглазую любимицу Альбинки. Вот эта самая Пигалица и срисовала меня с крыши «Океана», главной высотки нашего района. На предпоследнем этаже там располагалось что-то вроде ресторанчика, а на самой крыше тусовались любители загара, курильщики-экстремалы и просто скучающие бездельники. Вот туда-то хитрая Альбинка и послала своего наблюдателя, поскольку зоркие глаза Пигалицы могли с высотки держать под наблюдением большую часть моих излюбленных улиц. Счастье, что умом и сообразительностью, как птица Говорун, Пигалица не отличалась. Едва завидев меня крадущейся по детскому дворику, она так ликующе завизжала, что даже внизу я ее легко услышала. Ясно было, что в следующую секунду по сотовому телефону будет обо всем доложено «начальству», и я метнулась под кроны сирени. Поздно, конечно, но шансы еще были. Я окольцевала фонтан с каменным безликим изваянием, проскочила мимо кинотеатра и устремилась к тесно застроенным кварталам.
Увы, трюк не удался. Я снова забыла про заборы, которых с каждым годом в нашем городке становилось больше и больше. Огораживали новенькие детсады и гаражные участки, дворы и новостройки, даже дороги – и те огораживали, пытаясь приучить людей ходить строго по светофорам.
Сперва я наткнулась на Галку. Одноклассница сделала шаг в моем направлении, но я взглянула на нее столь многообещающе, что она тут же развернулась и помчалась от меня на всех парусах.
Побегать, что ли, за ней? Догнать да учинить допрос с пристрастием? Я и впрямь затрусила следом, но Галка тут же и заверещала:
– Здесь она! Тут!..
Из этого явствовало, что вся гоп-компания пребывала где-то поблизости. Может, и Пигалица продолжала откуда-то сверху контролировать охоту, давая ценные указания. Справа из-за угла двухэтажки выскочило сразу трое девчонок, да и Галка, увидев поддержку, тут же притормозила.
– Куда это ты, Лер? Не хочешь поболтать с нами?
На это я только фыркнула.
– Ле-е-ерочка! Лерочка-девочка, мы за тобой!
Это уже Маркушина придуривалась, ее голосок. И ведь даже пританцовывает от ярости и ликования. Я вдруг подумала, что такая в своей мести ни перед чем не остановится. Тут и пубертатный возраст – не оправдание. Я ведь не тихая девочка – тоже во многих потасовках успела поучаствовать, но всегда после первой же сдачи позиций противником меняла гнев на милость. И руку занесенную останавливала и упавшего поднимала. Несмотря на тот же скользкий возраст, несмотря на боевое имечко. Кстати, я и на родителей за него обижалась – имя-то выбрали мужское! Если верить разным брошюркам, очень даже воинственное – чуть ли не родственное валькирии. И все равно – добивать противника я никогда бы не стала. В отличии от той же Маркушиной. А вот кодла Албинки на это легко бы пошла…
Меня прямо передернуло от картинки, что нарисовала услужливая фантазия. Бедная Валерия сбита с ног и прикрывает голову ладонями, а слетевшееся со всех сторон воронье, отпихивая друг дружку, гвоздит и гвоздит ее кулаками, палками, ногами. Тот самый феномен коллективной и потому неуправляемой ярости. Уж я-то подобные картинки видела воочию. Чаще, конечно, парни мутузили кого-то, но и девчонки, чего греха таить, способны были на многое. Может, оранжерейные создания из спецшкол в такое и не поверят, но ведь было, есть и будет! Честно говоря, я и сама была не уверена, надо ли про такое знать нормальным людям. Но если не будем заглядывать иногда за кулисы, рискуем вовсе ослепнуть…
