Моя амёба – хорошая мать. Она родила и вырастила двоих детей – сына и дочь. Теперь помогает воспитывать внуков. Так что в мире амёб всё, как у людей. Удивительно, но дети интеллектуально так же далеки от матери, как и я. Они выросли мыслящими людьми, хотя забота матери никогда не переступала границ физиологии. Из чего я делаю вывод о бесполезности какого-либо воспитания вообще. Дети получили всё необходимое другим путём – видимо, через генетическую информацию.
И, слава Богу, эта информация не совпадала с материнской. Мои дети – самая большая радость для меня. Я никогда не был близок ни сыну, ни дочери, почти не участвовал в их жизни. Мы не можем соприкоснуться духовно, но при встречах я вижу блеск умных глаз ироничных образованных созданий. Мне этого достаточно. Если бы дети интеллектуально повторили мать, я, наверное, повесился бы на дубовом суку у крыльца дома.
***
Купил-таки видеокамеру и приступил к съёмкам фильма из жизни амёб. Я не был оригинальным и назвал своё творение просто – «Один день из жизни идеальной супруги». Мне далеко до Солженицына или Никиты Михалкова, но свою работу делал творчески.
Снял несколько дублей утреннего ритуала – подъём, умывание, готовка завтрака и поглощение оного. Потом перешёл к съёмкам приготовления обеда и процесса его употребления. Далее последовал вечерний ритуал – ужин. Съёмка стирки семейного белья заняла более двух месяцев. Стирка совершалась редко – примерно раз в восемь-десять дней. Я сделал шесть дублей.
Работал, питая свою ненависть и, в конце концов, пришёл к выводу, что ненависть мало отличается от любви. Это не менее мощный двигатель для живого существа.
Сцены генеральной уборки квартиры тоже потребовали много времени. Уборка проводилась один раз в неделю. Я снял четыре дубля. Жена мыла полы, скребла плиту, сковородки, драила окна, меняла занавески. Я старательно снимал, выбирая самые отвратительные ракурсы – снизу, сбоку, в зависимости от вида её действий.
Толстые икры, увесистые бёдра, сардельки рук, бессмысленно-старательное выражение лица – всё зафиксировала камера безжалостным оком моей ненависти.
Жена никак не реагировала на съёмку. Я был немного удивлён, но, в конце концов, понял – для любой реакции на камеру необходимо иметь хоть каплю тщеславия. А это уже другой уровень интеллекта.
С помощью компьютера долго монтировал фильм, выбирая самые жуткие кадры.
***
И вот моё творение готово. Я усадил жену на диван и запустил фильм. Чтобы усилить эффект восприятия, несколько замедлил движение кадров.
По моим предположениям, в таком варианте уродство персонажа должно было высветиться ещё более объёмно.
Кадр следовал за кадром. Я не мог оторвать глаз от экрана. Там, словно дикое, неизвестное науке животное, грациозно двигалось неузнаваемо прекрасное создание. Живая Мадонна планеты Земля.
– Что, что такое? – лихорадочно спрашивал я себя. – Что произошло?
И, наконец, понял – случилась простая, но удивительная вещь. Впервые за сорок лет совместной жизни я посмотрел на эту женщину глазами любви. Вернее, камера позволила мне чуть-чуть изменить угол зрения.
Я понял, что прожил свою безрадостную жизнь именно ради этой минуты – минуты прозрения и любви. Понял, почему никогда не изменял жене. А ведь мог бы – ещё как мог!
