– Войдите, – послышался голос с другой стороны.
И я вошла. Дядя Арбенс сидел за столом неправильной формы, изучал лежащую перед ним кипу каких-то бумаг. Увидев меня, он оторвался от своего дела и повернул голову к двери.
– О, это ты, Зина? Проходи, садись.
Я молча прошла и села в кресло у окна, напротив начальника.
– У меня есть к тебе серьёзный разговор. Но для начала послушай земное радио.
Внутри меня всё сжалось. При чём здесь земное радио? Какое оно имеет отношение к моей работе? Неужели дядя Арбенс вызвал меня затем, чтобы сообщить, что на Земле началась ядерная война? Или с огромной скоростью надвигается астероид, грозя уничтожить всё живое? А может, земная ось куда-то отклоняется, и новый ледниковый период не за горами? Либо моей планете угрожает солнечная вспышка, настолько мощная, что способна сжечь дотла? Столкновение с Луной, всемирный потоп, страшная эпидемия? Все эти ужасы проносились передо мной, то накладываясь один на другой, то учтиво пропуская вдруг друга вперёд, а то сцепившись в непримиримом противоречии. Да, мне было страшно. Хоть я всей душой и не желала возвращаться на планету, которая меня отвергла, но меньше всего на свете я хотела её гибели.
Сам дядя Арбенс был весьма сосредоточенным, что меня ещё больше пугало. Стало быть, собирается сообщить мне что-то ужасное.
– Давайте, – я едва промолвила эти слова, так, словно речь шла о моём расстреле.
Начальник повернул ручку круглого зеркальца, направляя её на белую панель, покрывавшую боковую стенку кабинета. Послышался звук:
"Прокуратура Ульяновской области отказывается признать незаконным помещение в психиатрическую больницу двух воспитанников детского дома номер пять. Девятилетний Павел Борисов был помещён в стационар в июле по просьбе директора детского дома Виктора Астахова после того, как был жестоко избит группой воспитанников во главе с педагогом. В конце августа туда же по просьбе директора был помещён восьмилетний Юрий Мельников…"
Сначала я вздохнула с облегчением. Значит, гибель Земле ещё не грозит! Слава тебе, Го…! Своей мысли я так и не закончила, ибо в тот момент чётко поняла, ЧТО было сказано.
"В отделении милиции, куда обратился председатель комитета по защите детей Михаил Бурлацкий, отказались рассматривать заявление о незаконности помещении Мельникова в стационар, а также о его изнасиловании, которое произошло за неделю до помещения".
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
