– Саш, ты раньше времени не волнуйся. Обещаю, тебе там интересно будет. Там же своя романтика, ты что! Это прекрасный лагерь.
– Откуда тебе знать? Ты же там не был!
– Валера сказал, что лагерь отличный. А он у нас как-никак замначальника исправительной колонии.
– Мама, пожалуйста, я буду читать, я прямо сейчас пойду читать. Прочитаю и перескажу. Только отпусти!
Я схватился за веник и начал нервно мести пол на кухне вокруг отца.
– Слушай, Саш, не мороси, а. Дай поесть спокойно.
– Пап, я не хочу в лагерь. Очень не хочу. Что угодно, только не в лагерь.
– Хорошо. Раз лагерь не скоро, у меня есть другая идея, – сказала мама и пошла к телефону.
Удивительное, конечно, дело. Через десять месяцев я всё-таки поехал в детский лагерь и плакал горюче-смазочными слезами, когда возвращался домой. Очень не хотелось мне уезжать от новых друзей и всех этих весёлых развлечений, вроде бросания шишек в ведро и поиска клада по маленьким бумажным запискам. А купание два раза по десять минут в ледяной июньской воде, а столовая с кашей. Но всё это было потом. А сейчас я очень не хотел никуда ехать и был готов на всё.
– Алло, Танюша, дорогая. Как дела у тебя? Я к тебе через недельку приеду, чеснока привезу, хорошо?
Мама начала подробный разговор, который продлился дольше, чем обедал отец. Он вообще привык быстро есть, ритмично ударяя ложкой по дну тарелки. Ботинки уже были зашнурованы, когда она положила трубку.
– Ну что там? – спросил папа.
– Всё, договорились. Завтра поведёшь его на пробы. Таня свою хочет тоже туда отдать, вот они как раз вместе и будут заниматься. А водить будем по очереди, два раза в неделю.
– Мам, куда на этот раз? – робко вопрошал я.
– В бальные танцы.
– Мам, – с опущенной головой я сидел на стуле возле телефона. – За что так со мной?
– Дурачок! Это же очень красиво и круто. Будешь ходить вместе с Машей.
– С тёте-Таниной?
– Нет, с посторонней Машей. Тётя Таня возьмёт с улицы случайную девочку и будет водить вас обоих. Не задавай глупых вопросов, пожалуйста.
– Мам, ну разве нам мало музыки?
– Как оказалось, мало.
– Мам, дело в подвале, да? Я туда больше не пойду никогда, поверь мне, пожалуйста. Никогда не опущусь ниже первого этажа! Только, пожалуйста, помилуй. Дай мне книгу, я готов читать.
– Прекрати. Тебе будет интересно! Ну хотя бы попробуй, а? Вдруг у тебя призвание танцевать. Будете красиво потом с Машкой выступать на сцене. Неужели ты не хочешь порадовать мать с отцом?
Отец вышел на улицу вместе со мной и, пока мы спускались по лестнице, подбадривал.
– Саш, танцы – это правда очень круто. Все девчонки твои будут потом. Попозже. Научишься красиво танцевать, заведёшь новые знакомства. Сын, да ты ещё «спасибо» скажешь потом.
– Пап, я готов сказать «спасибо» прямо сейчас, если ты всё отменишь.
– Не бойся, мне кажется, что тебе понравится.
– Пап, ты помнишь, чем закончился кружок авиамоделирования?
– Помню, да.
– Ты тогда тоже говорил, что понравится. Что мне должно было там понравится? Ракеты клеить – это вообще скукота. Они могут там четыре часа подряд приклеивать к несчастной трубе какую-то одну деталь, потом ещё четыре часа другую. Это невыносимо медленно и нудно. А двигатель для ракеты тебе дадут только через два месяца, и то если ракета хорошая.
– Саша, клеить ракеты – это действительно не твоё, потому что ты неусидчивый. Дмитрий Палыч сказал, что твоё «изделие» полетит только вниз.
