Первое, что спросил Заслонов, как всегда, спокойным голосом:
– Почему не выполнил приказ?!
Иван понял – лепить горбатого уже не получится, да и не в его это характере. Стоял молчал – соображал, что ответить.
– У тебя НЕДОХОД!… Ты хоть понимаешь что это значит?!
Ещё бы Иван не понимал, в лучшем случае прощай застава – здравствуй отряд. В худшем: чёрные погоны и в пески, – так уже случалось.
Пример тому одногодок со второй заставы рядовой Пивень, – спросил у особиста почему с аскерами нельзя обмениваться безделушками, типа зажигалок и прочей мелочью…
– Ты думаешь я не видел по вашим фонарям, где кто свернул!.. Два участка не осмотренными остались!
Это хорошо, что мы там были с твоим командиром отделения… – Который, кстати, всегда за тебя горой стоит!
Я ведь ещё на приказе обратил внимание – ты стоял с общим фонарём, а Кулешов с тревожным. Так вот, твой тусклый огонёк свернул с маршрута на просеку на четвёртом участке! – А яркий твоего напарника – на следующей просеке в районе первого!..
Иван стал объяснять:
– Понимаете… я не ожидал никак, что на левом фланге столько снега. На втором ущелье выдохся уже в конец… напарника послал дальше одного – так, как без лыж там не пройти. Не найдя более серьёзных аргументов Иван вспылил:
– Да я чуть не застрелился!!!
Заслонов что пружина выпрыгнул из-за стола:
– Что ты сказал?! Ты чуть не застрелился?! – Да я тебя!!!.. Да ты у меня сейчас головой дверь откроешь!!!… (а дверь в канцелярию открывалась во внутрь) Слова щедро подкреплённые матерщиной неприятно давили слух. Иван стоял с опущенной головой ему было и обидно и в то же время стыдно. Первый раз он услышал какой отборный мат может выдать его командир. (сам по себе Заслонов человек спокойный, уравновешенный)
Выплеснув взрыв эмоций офицер успокоился, сел, сказал уже своим обычным голосом, иди.
Иван вышел.
Пройдя по коридору под сочувствующие взгляды сослуживцев (крик начальника был слышен даже на улицу) Иван вошёл в свой спальный кубрик и не снимая сапог завалился на кровать.
Лежал и думал, – как же так? Как же я так подставился?! Я ведь никогда не сачковал – службу нёс как и положено…
Всплыл эпизод годичной давности, как с сержантом Пархоменко уходил он на левый фланг на проверку пограничных нарядов, будучи больным – рези в животе почувствовал ещё до того как наряд поставили на приказ, но не сознался. Пройти успели всего километр когда болевой приступ согнул его пополам и поставил на колени.
Пархоменко позвонил на заставу, прислали замену… По возвращению осмотрел фельдшер. Айболит тогда сунул ему в рот какую-то пилюльку капсулу и через считанные минуты, боль ушла и стало как-то даже неудобно, что сошёл с дистанции и вместо него теперь его километры наматывает другой.
Следом крутанулся более свежий эпизод:
На ноге образовался грибок – такая зараза в солдатских кругах не редкость. Вечно сырые портянки где сушат… в сушилке… В тот момент когда сработает система там уже не до разборок, кто и почему вместо своих чужие зацепил…
Пока можно было одевать сапоги – одевал и ходил на службу… Когда нога перестала помещаться в сапоге – стал на службу одевать валенки. Заслонов узнал, предложил отбыть в санчасть. – Иван надеясь на то, что опухоль скоро начнёт спадать, благодаря мази которую ему оставил фельдшер перед тем как отбыл на соседнюю заставу – уговорил не отправлять в санчасть. Соврал, что дела уже пошли на поправку. Начальник поверил, сказал: – «хорошо, походишь пока дежурным по заставе… хуже станет, скажешь.» Иван привязал пухлую ногу бинтом к тапочку и так вот в тапочках нёс службу дежурным по заставе – чередуя день с ночью.
