Сикарии впервые пришли в Масаду в первые же дни войны с Римом. Масада, практически неприступная природная крепость, расположенная на высоте более тысячи футов над Мертвым морем, издавна служила убежищем для иудеев. Давид приходил сюда, чтобы укрыться от царя Саула, когда тот послал своих людей выследить юношу-пастуха, который однажды отберет у него корону. Маккавеи использовали Масаду как военную базу во время своей войны с Селевкидами. Спустя сто лет Ирод Великий превратил ее в настоящий город-крепость, выровняв похожую по форме на корабль вершину горы и окружив ее массивной стеной, сложенной из белого иерусалимского камня. Ирод построил здесь склады и зернохранилища, цистерны для сбора дождевой воды и даже бассейн для купания. Он оставил в Масаде огромный запас оружия, которого, как говорили, хватило бы, чтобы вооружить тысячу человек. Для себя и своей семьи Ирод построил на северном краю скалы монументальный трехъярусный дворец с термами, сверкающими колоннадами, многоцветными мозаиками и потрясающим панорамным видом на белую соляную долину Мертвого моря.
После смерти Ирода крепость и дворец Масады вместе с хранившимися там запасами оружия попали в руки римлян. Когда в 66 г. н. э. началось восстание, сикарии во главе с Менахемом отбили Масаду и забрали оружие в Иерусалим, чтобы там присоединиться к силам Элеазара. Взяв город в свои руки и уничтожив храмовые архивы, восставшие начали чеканить монету, чтобы тем самым отпраздновать свою независимость, отвоеванную с таким трудом. На монетах были символы победы – чаши и пальмовые ветви – и лозунги наподобие «Свобода Сиона» и «Иерусалим священен», написанные не на греческом, который считался языком язычников и идолопоклонников, а на древнееврейском. На каждой монете значилась дата – «год первый», как будто началась совершенно новая эра. Пророки были правы. Безусловно, то было Царство Божье.
Но в разгар ликования, когда Иерусалим находился в безопасности и в городе, наконец, установился пусть хрупкий, но мир, Менахем совершил нечто неожиданное. Одевшись в пурпур, он торжественно вступил на двор Храма, где, в окружении своих вооруженных поклонников из числа сикариев, открыто провозгласил себя мессией, Царем Иудейским.
В некотором отношении действия Менахема были совершенно понятны. В конце концов, если Царство Божье, наконец, наступило, мессии было самое время явиться, чтобы править от имени Господа. И кому еще пристало надеть царские одежды и сесть на трон, как не Менахему, внуку Иуды Галилеянина, правнуку мятежного вождя Езекии? Мессианские претензии Менахема были, с точки зрения его последователей, просто исполнением пророчеств, последним шагом, приближающим конец времен.
Но Элеазар, начальник храмовой стражи, смотрел на это по-другому. Он и его сторонники среди храмовых служителей низшего ранга пришли в негодование, увидев то, что, с их точки зрения, было явным захватом власти группировкой сикариев. Они составили план убийства самозваного мессии и избавления города от его надоедливых приспешников. Пока Менахем с напыщенным видом расхаживал по двору Храма, люди Элеазара внезапно напали на Храмовую гору и одолели его стражников. Менахема вытащили на открытое пространство и запытали до смерти. Уцелевшие сикарии просто бежали из Иерусалима, чтобы спасти свои жизни. Они собрались вновь в крепости Масада, где пробыли, выжидая, до окончания войны.
