– Опаздываете, – заметил он с ухмылкой.
– Так не задерживай нас, – сказала Кирсти.
– Может, стоит проверить вас как следует?
Кирсти выбросила руку в окно, поймала охранника за грудки и притянула к себе:
– Быстро пропустил.
Я не успела и охнуть, испуганная выходкой Кирсти, но охранник лишь рассмеялся и кинул в окно мне на колени наши пропуска.
Его «покедова!» унесло ветром: Кирсти снова нажала на акселератор, и мы скрылись в ночи.
– Это Дюк. Мы когда-то встречались, – пояснила Кирсти. – Но потом стало ясно, что он неудачник, и мы расстались.
Я ещё никогда не видела Кирсти такой. Когда она была в своей стихии. Глаза горят решимостью, подбородок выпячен. Она заметила, как я её разглядываю, и широко улыбнулась.
– Всё ещё не весело? – И она вдавила педаль ещё сильнее, отчего мы понеслись с невероятной скоростью. Я так вцепилась в сиденье, что побелели костяшки пальцев.
На большом щите с подсветкой значилось: «Берег Сирен. 5 км». Впрочем, и без того было ясно, что мы уже близко. В ночном небе плясали яркие лучи света. То и дело какой-то из них начинал переливаться всеми цветами радуги и разбрызгивать фантастические звёзды.
Меня пробрала дрожь. Мне всегда было не по себе в Диких землях. Я высунула голову, чтобы осмотреться. Какой-то шутник запустил в небо луч с голограммой медвежьей морды. Эмблема университета Кингстона: Большая Медведица.
Кирсти свернула с шоссе и сбросила скорость на грунтовой дороге, полной выбоин. Кузов машины содрогался от оглушительного рева танцевальной музыки для счастливых туристов. Где-то далеко во тьме кривился горизонт, и вот наконец в ноздри ударил пряный, солёный и свежий воздух. Море. Мы на месте.
Мы едва нашли место на парковке, на самом дальнем краю от берега. Больше всего здесь было экскурсионных автобусов, и граффити на их бортах напоминало разноцветные кляксы от рвоты. Я полезла было распаковывать свой рюкзак, но Кирсти покачала головой.
– Некогда, – сказала она. И вытащила из гнезда на дверце машины свой фонарик.
Мы проскочили мимо студентов-Талантов, пивших бледно-золотистое пиво из пластиковых бутылей размером с огнетушитель – самое дешёвое, какое им по карману. Привлекали внимание их светящиеся в темноте татуировки на загорелой коже и мелкие светлячки в волосах и на руках: когда они танцевали, казалось, что звёзды танцуют вместе с ними.
– Рот разевать будешь потом, – Кирсти безжалостно потащила меня дальше. Она не сводила глаз с моря. Я тоже посмотрела туда и увидела, что мы опоздали. Далеко в темноте, поднимаясь и опускаясь вместе с волнами, реяла целая флотилия огней, собравшихся вместе, как стая тюленей в шторм. И внезапно небо над лодками засветилось. Поток света низвергался на волны, и стало ясно, что он исходит от лодки в открытом море. Правда, слово «лодка» не очень-то подходило для такого судна – скорее, «яхта», а то и «плавучий дворец». И никого не удивили горевшие на его борту буквы: ЗА. «ЗороАстер» уже на месте.
Их прожектор осветил остальные лодки, толкавшиеся поблизости, – там были яхты, рыбачьи шаланды и даже, если не ошибаюсь, аквабайки.
Мы бегом припустили к воде, к самому причалу. И хотя свет прожектора с моря не доставал до края пирса, его было достаточно, чтобы понять: там какая-то заварушка. Отчаянно закричала девушка, и у меня больно сжалось сердце, потому что я отлично знала этот голос.
– Анита! – закричала я. Мы с Кирсти уже бежали по пирсу, и его грубо сколоченные доски прогибались до самого песка.
