Пять с половиной лет назад Лидия попала в автомобильную аварию. Повреждения были очень тяжелые, поначалу врачи однозначно дали понять мужу, что она не выживет.
«Ах, у нас был муж, – подумал Старыгин, – это становится интересным… И где же он теперь?»
Чтобы не смущать Лидию пристальным взглядом, он уставился поверх ее головы на стену, где безутешный Пьеро в белом балахоне пел хорошенькой Коломбине в короткой пышной юбочке о своих неземных чувствах, при этом смотрел отчего-то не на предмет своей любви, а на бледную печальную луну, косо свисавшую с темного неба. Коломбина опустила глазки и из-под ресниц кокетливо посматривала на Арлекина в пестрых лохмотьях, который прятался за кустами с самым хитрющим видом.
Лидия продолжала сдавленным голосом. В результате аварии она получила многочисленные и очень серьезные повреждения головы, была без сознания несколько недель, перенесла множество операций, врачи долго не давали положительного ответа и, кажется, сами удивились, когда она пришла в себя и раны зажили. Но выяснилось, что она потеряла память. Не совсем, но выборочно.
«Такое разве возможно?» – мысленно спросил Старыгин, но вслух ничего не сказал, чтобы не разорвать хрупкие нити доверия, протянувшиеся между ними.
– Все, что связано с аварией, напрочь ушло из моей памяти, – призналась Лидия, – да и события до того я помню весьма смутно. Эти полгода после аварии были очень тяжелыми. Кроме физической слабости приходилось учиться еще самым простым вещам. Понемногу память вернулась, я имею в виду обычные вещи, кое-какие знания, но все, что предшествовало аварии, я бы сказала несколько лет до нее, покрыто неизвестностью.
– А что говорят врачи? – осторожно поинтересовался Дмитрий Алексеевич.
Он допускал, конечно, что такое возможно. Но только умом. Это в западных боевиках показывают, как человек впадает в кому и находится в ней много лет. А потом очухивается и как ни в чем не бывало идет мстить своим обидчикам. И побеждает их всех – после многолетней-то комы… Или в результате удара по голове богатенькая дамочка теряет память, и расторопному пройдошистому плотнику удается без труда убедить ее, что они женаты много лет и имеют четверых детей.
Дмитрий Алексеевич тщательно скрывал от знакомых, что любит иногда поглядеть по телевизору боевики и комедии в компании кота Василия.
– Ну… врачи говорили, что память вернется… что, возможно, это произойдет не так скоро, как бы хотелось, а возможно, не произойдет вообще… Они, мол, сделали все, что могли, теперь нужно надеяться на скрытые резервы организма. А пока вести здоровый образ жизни, избегать стрессов, волнений и психологических травм… В общем, вы меня понимаете…
– Да-да, – рассеянно кивнул Старыгин, представив, как солидный профессор говорит гладкими обтекаемыми фразами, поднимает глаза к потолку и легонько пожимает плечами.
– И только одна пожилая докторша, которая проводила со мной сеансы в барокамере, высказалась честно, – продолжала Лидия. – Она, дескать, работает уже больше тридцати лет и за это время, наглядевшись на больных с травмами головы, уверилась совершенно точно: судьбой человеческой управляет кто-то свыше. Сами посудите: одному подъемным краном чуть не полголовы снесло, или же упал на камни с высоты десяти метров. И ничего – очухался, отлежался, раны зашили – и пошел он себе дальше жить-поживать, женился и детей нарожал. А другой со стула свалился или о дверной косяк головой стукнулся, и готово – инвалид на всю жизнь, разум и речь отшибло, едва может ложку ко рту поднести… Это я ее слова в точности повторяю…
