Глаза резал солнечный свет, пробивающийся из незашторенного окна; с улицы слышалось бодрое чириканье. Холодно и жестко. Все кости ломило, голова раскалывалась. Николай с удивлением огляделся по сторонам и обнаружил себя совершенно голым, на полу, под своей большой кроватью. Тело его было частично прикрыто небольшим цветастым половичком, который достался ему от бывшей подружки, повернутой на веганстве, ЗОЖе и хендмейде. Со стонами и кряхтеньем поднявшись на ноги, Коля попытался вспомнить детали вчерашнего вечера.
Корпоратив. Караоке. Конкурсы. Григорий Лепс. Раздача денежных премий в конвертах… Снежана… Снежана?!! Господи, она же вчера была у него! Или не была? Он метнулся к шкафу и быстро натянул на себя джинсы с футболкой, словно это могло хоть как-то его реабилитировать. С трудом справившись с ремнем, набрался мужества и огляделся по сторонам. Кровать смята, на полу недопитая бутылка виски, костюм, аккуратно разложенный на кресле, коробка из-под пиццы с засохшими корками… Он не помнил никакой пиццы, но допускал, что мог сделать заказ на автопилоте. И потом, на том же автопилоте, все слопать. Ничего удивительного. Так-так-так. Что еще? На тумбочке растеклась и засохла красивым парафиновым озерцом свечка-снеговик. Очки в воске. Но это ведь ничего не значит, правда? Ну, зажег он свечу перед сном, ну, захотелось ему так… А потом вырубился, скомкал постельное белье и скатился под кровать. Логично? Логично. Пепельница вот тут же стоит. Значит, нализался вчера на корпоративе, приехал домой, заказал пиццу, поел, выпил еще немного, выкурил сигаретку, уснул, а потом упал. Половичком прикрылся, чтобы не замерзнуть. Вот и все его приключения. А Снежана ему приснилась. Как и весь остальной бред. Потому что это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Вернее, слишком ужасно… Он осторожно прошел на кухню, по пути заглянул в ванную и внимательно осмотрел коридор. Никого. И никаких следов женского присутствия. Разве только посуда, оставленная в раковине еще с четверга, была вымыта. Хотя, это не самый странный поступок, который может совершить поддатый человек.
В тот самый момент, когда Николай уже почти поверил, что вчерашний вечер он провел в одиночестве, зазвонил телефон.
***
Телефон бодро трезвонил и вибрировал откуда-то из коридора, а он словно оцепенел. На душе камнем повисло нехорошее предчувствие. Руки слегка дрожали. На лбу выступил холодный пот. Николай понимал, что ему нельзя, никак нельзя в таком состоянии разговаривать с кем бы то ни было из внешнего мира. Сначала нужно протрезветь, собраться с мыслями, восстановить в памяти цепь вчерашних событий… Умыться, наконец. А вдруг это кто-то с работы? Господи, а вдруг это… А с другой стороны, ну что такого ужасного могло вчера произойти? Он ведь никого не покалечил, не убил, в конце концов. Ну, предположим, был у него вчера какой-то отвратительный и стыдный секс с девушкой, которая ему очень нравится. Предположим, он облажался по всем статьям и она уже растрезвонила об этом всем своим подругам, которые по совместительству являются ее (и его тоже, мать их!) коллегами по работе. Ну, и что?! Ну, и подумаешь. В первый раз, что ли, с ним такое… Зато он добрый, хороший человек. Рисует неплохо в свободное время… Нет, решительно нельзя быть таким трусом! Ну же! Подойди и ответь на этот чертов звонок! Но ноги словно вросли в пол и совершенно не хотели ему подчиняться. Наконец телефон стих, и Николай внутренне перекрестился.
