Стах предложил ей локоть, и только потом удивился самому себе.
- А по-простому – это в кухне? – спросила она, принимая его руку и подстраиваясь под его шаг.
- Да где застанет. Иногда и на кухне, иногда в кабинете. Сегодня вот... Правда мы одни, с остальными позже познакомишься.
- И вы всегда здесь живете?
- Да, здесь есть все необходимое для старого волка, вроде меня, - рассмеялся Станислав Янович, раскрыл показавшиеся перед ними резные темные двери, и они оказались в просторном помещении с огромными овальными окнами и большим столом по центру. Накрыли им друг напротив друга – и получалось довольно большое расстояние. Шамрай галантно отодвинул ей стул и проговорил: - Мне кажется, вполне жить можно, а?
- Смотря чем заниматься, - она присела на предложенное ей место за столом, сверкнув ногами, которые слабо прикрывала короткая юбка. – Если вы, как папа, не отрываете носа от бумаг, то жить можно где угодно.
- Твой отец – муж государственный. У него выхода нет. Но когда свою работу действительно любишь, то вряд ли это большая проблема. У нас тут свободнее… привольнее. И воздух почище столичного.
- Зато там весело.
- Здесь тоже бывает интересно. Охота, рыбалка. Можно друзей пригласить при желании и устроить вечеринку – особняк вместительный, - Стах сел на свой стул. Между ними тут же образовалось пространство, которое он заполнил голосом: - Понятия не имею, что ты любишь, потому на ужин мясо, овощи. Надеюсь, ты не вегетарианка?
- По убеждению – точно нет, - Милана решительно мотнула головой и добавила: - А необходимости пока не возникало.
- А в связи с чем может возникнуть? Здоровье? Мода?
- Никому не нравятся толстые тетки.
Станислав Янович, откупоривавший в это мгновение бутылку вина, завис, осознавая услышанное, а осознав, расхохотался. Откровенно говоря, он уже и не помнил, когда ему последний раз было так весело и так легко. Забавно, всего-то и надо было, чтобы дочка друга встряхнула его родимое болото. И это при том, что самого Сашку он больше года уже не видел, хотя дружбы их разлука не охладила.
В девочке угадывался отцовский характер. Шебутной, пробивной, веселый. За словом в карман такая не полезет. И с мордашкой повезло. Избалована, но хороша. Хороша, черт побери. Повезло Брагинцу.
- На всякий товар купец найдется, - чуть успокоившись, но все-таки посмеиваясь, сообщил ей Стах. – Любят же не идеальных. И не за идеальность. Но раз тебе пока не грозит разъесться, то давай я за тобой поухаживаю. Ты вино будешь? У нас местное, но хорошее, нам с винодельни напрямую друзья привозят. Лучше иных французских.
- Белое буду, - Милана чуть двинула бокал по скатерти. – А вы, значит, виноградниками не увлекаетесь?
- Нет, это не моя история. Я не винодел, я ценитель. Но, к слову, эти земли, на которых погреба и виноградники, когда-то принадлежали нашей семье. Давно, еще до первой мировой и прочей ерунды. Потом, ясное дело, отжали в пользу народного хозяйства. После войны там колхоз был, а при придурке Горбатом вообще вырубили все нахрен. Теперь вот нашлись люди, которые подобрали и занялись. Откровенно говоря, одно время я хотел вернуть все, что Шамраи когда-то утратили, и подумывал выкупить, да ребята там толковые, делом горят… Предложил – отказались, я и не лезу. Но жизнь длинная, может, еще и отожму обратно, - усмехнулся Станислав Янович, взял бокал гостьи и наполнил его вином, после чего подал ей. – Все же виноградарство – это красиво, а?
