ZEMA - страница 12

Дорога вниз была гораздо легче, и он мог, спускаясь, осматривать пустынные окрестности. Склоны горы в основном были покрыты луговой травой, сквозь которую то здесь, то там пробивался низкорослый кустарник, иногда попадались невысокие одиноко растущие березки. У самого подножия встретилась полоска дикорастущей земляники. Быстро добравшись до машины, Иван сел за руль и задумался.

Итак, надо принимать решение. А какое собственно сейчас можно принять решение, думал Иван? И вообще это решение уже принято, если он здесь и, по сути, принял правила непонятной ему игры. Или не игры? Он усмехнулся. То, что это не геокэшинг, а что-то гораздо более серьезное сомневаться не приходилось. Иван извлек содержимое багажника и тщательно закрыл машину. Вокруг по-прежнему не было ни души. Перекинув через плечо сумку с палаткой, взяв в руки спальник и пакет с продуктами, он решительно двинулся в обратный путь наверх.

                        ***

Раскаты грома зазвучали неожиданно, совсем рядом и непривычно громко. Иван повернулся, во сне пытаясь обнять жену, но его рука уперлась в застегнутый спальник, и он проснулся. Дождя еще не было, а гром вовсю уже грохотал, используя всю отпущенную ему природой могучую силу. На вершине горы Ивану казалось, что он внутри этого природного процесса. Пытаясь справиться с волнением, он натянул на себя ветровку и выглянул из палатки. Надвигался грозовой фронт, он шел со стороны озера, частично закрывая собой город. Было раннее утро, первые солнечные лучи словно застыли в ожидании большой свинцовой тучи, стараясь успеть полностью пролиться на гору и окрестности. Иван тщательно зашнуровал кроссовки, сунул в карман новую пачку сигарет и вылез из палатки.

На горе он провел чуть более двух суток, размышляя о перипетиях последних дней и перебирая в памяти необычные моменты в поведении Элен, на которые он раньше не обращал внимания, но в свете последних событий, на них стоило взглянуть иначе. Мысль рикошетила в голове беспорядочно, и он ничего не смог вспомнить стоящего, кроме возросшего беспокойства жены в последние дни, после чего решил жить настоящим, а не мучить себя этим анализом. И это было правильное решение. Он хорошо высыпался на новом месте и иногда, чтобы разнообразить свой день, несколько раз пригнувшись, приближался к краю обрыва понаблюдать за происходящим на берегу. Ложился на живот на прогретую весенним солнцем землю и смотрел вниз.

Днем там было людно. Много машин стояло у обочины дороги, в том месте, где она проходила максимально близко от Синь-камня. Место это не было отмечено в путеводителях, туда не организовывались экскурсии, но народу каждый день к камню приезжало много. Люди толпились у импровизированной небольшой ярмарки с копиями артефактов, кухонной утварью, ходили между рядами с глиняными горшками, изделиями под старину, магнитиками и всевозможными оберегами, и конечно, у самого камня ни на минуту не возникало пустоты. Ручеек людей постоянно тек к камню и от него, кто-то просто стоял рядом, некоторые забирались на него и фотографировались, некоторые, с более серьезным видом, просто сидели на его краях, а кто-то, коснувшись камня, шел дальше к берегу. Иван, лежа на краю обрыва и наблюдая за суетой внизу, силился подсчитать, сколько людей приходит сюда ежедневно. В час в среднем пятьдесят человек, за световой день человек четыреста. Если учесть только весну и лето, то это уже за семьдесят тысяч человек в год. И это паломничество происходило при полном информационном вакууме, только за счет народной молвы и исторической памяти.