Что же касается буддизма, то японским лазутчикам, без сомнения, была известна мудра – символическая поза (комбинация их пальцев и т. д.) – невидимости – онгё-ин, один из вариантов которой входит в знаменитые «девять знаков» – кудзи-ин. В классическом варианте этой мудры, присутствующем на многочисленных изображениях Будды, левая рука образует неплотно сжатый кулак с «отверстием» у большого пальца, а правая в положении ладонью вниз нависает над левой.
Мудра онгё-ин связана с бодхисаттвой Маричи (яп. Мариси-тэн), которую в Японии почитали покровительницей воинов. В Китае Маричи считалась богиней света, которая своей силой поддерживает солнце и луну и обеспечивает правильное взаимодействие полярных сил Инь и Ян. На Дальнем Востоке верили, что она обитает на одной из звезд созвездия Большой Медведицы. Являясь помощницей бога солнца Сурьи, Маричи постоянно вращается вокруг него, причем так быстро, что становится невидимой. Считалось, что правильное воспроизведение мудры в сочетании с соответствующей магической формулой – мантрой позволяет исполнителю приобщиться к чудесным свойствам Маричи, о которой сам Будда якобы сказал: «Бодхисаттва Маричи обладает сверхъестественным могуществом. Она постоянно проходит перед богами Солнца и Луны, но они не могут ее узреть, хотя сама она постоянно видит Солнце. Люди не в состоянии постичь и узнать ее, они не могут схватить ее и связать, они не могут причинить ей боль, повредить ей или обмануть ее… Если вы знаете имя Маричи и постоянно повторяете его про себя, люди не смогут увидеть вас, поймать вас, связать вас или причинить вам боль, не смогут вас обмануть…»
Вероятно, именно с практикой тонко связан и обычай ниндзя читать особые заклинания – онгё-но мадзинаи – в ситуациях, когда нужно отсидеться в укрытии, тогда как воины врага ищут тебя.
На основании этих сведений можно сделать вывод, что уже с самого первого этапа своего развития ниндзюцу в стремлении достичь максимальной эффективности в действии сочетало в себе самые разные, порой противоречащие друг другу по сути элементы и что при несомненном преобладающем влиянии рациональной китайской военной науки, и в частности учения Сунь-цзы, на воинскую традицию Японии (это с гордостью признает, например, автор «Бансэнсюкай» Фудзибаяси Ясутакэ), немалую роль в становлении ниндзюцу сыграла и религиозно-мистическая традиция буддизма и даосизма. Различные психоэнергетические практики из арсенала «упражнений по управлению потоками жизненной энергии» цигун, магические приемы, буддийская медитация постепенно заняли важное место в практике последователей искусства невидимости. Позже это привело к тому, что обыватели стали представлять ниндзя в качестве «родственников» или «учеников» даосских отшельников, горных аскетов ямабуси, монахов школ эзотерического буддизма. Ниндзя стали восприниматься кудесниками и магами, способными на невероятные поступки. Тем более что подчас они действительно совершали деяния, которые для непосвященного выглядели сверхъестественными. Происхождение ниндзюцу стали связывать с тем или иным святым, гением, мудрецом. Немалую роль в этом сыграло характерное для всей дальневосточной цивилизации стремление подчеркнуть значимость каждого явления, о котором мы уже говорили ранее. Одним из его проявлений является предание о создании ниндзюцу легендарным китайским даосом Сюй Фу, которое получило широкое хождение среди жителей провинции Кии.
