– Не жалеешь?
– Трудно сказать. Здесь, на острове, романтики оказалось поменьше, чем хотелось сначала. Зато на континенте… Иной раз возвращаешься и клянешься себе больше туда ни ногой…
– Часто приходится мотаться?
– По-разному. Бывает иногда.
– А как вообще этот остров называется, где мы сейчас?
– Не разобрались еще? А если подумать?
– По той информации, что у нас есть, или Нью-Хэвен, или Остров Ордена. Точнее трудно определить без нормальной карты.
– Молодцы. Справились. Мы сейчас на Острове Ордена. Здесь основная масса орденских служб, орденский персонал и те, кто их обслуживает.
– И частные территории?
– Да, самые дорогие в Новом мире. Потому, что их очень мало. Когда Орден здесь обосновался, часть земель сразу была занята под имения для высшего руководства Ордена и крупных инвесторов. Но желающих оказалось так много, а хорошей земли так мало, что было принято решение освоить и соседний остров, побольше. Там с самого начала строили дорогой курорт, а не офисы, потому и название соответствующее – Нью-Хэвен. Почти все современное руководство там и живет, а здесь бывает наездами.
– Там сплошной Лазурный Берег?
– Нет, конечно. Помимо частных владений, которые существенно дешевле здешних, помимо казино, клубов и борделей, помимо отелей и съемных вилл, там еще и Патруль базируется. Ну и, естественно, прислуге тоже где-то жить надо, поэтому поселки для персонала и все такое прочее. А еще туда туристов возят, очередь желающих стоит. Хотя и недешево это, прямо скажем. Но охота пуще неволи.
Последнюю фразу он снова произнес по-русски.
– Ты русский-то где учил?
Сэм хмыкнул:
– В армии во время подготовки старались нам вдалбливать, но словарный запас был небольшой – «Стой!», «Руки вверх!» и «Где ракеты?». Зато потом, в командировках, много общался с русскими. Транспортные борта Пентагон арендует, и с русскими экипажами тоже. Так что про «бухло», «баб» и «в рыло» могу разговор поддержать.
Посмеялись. Народу тем временем в салун набилось прилично. На сцене появился оркестрик – банджо, скрипка и гармоника – и завели кантри. Разговор сам собой прервался. Остаток вечера сидели, макали носы в стаканы, пытались подпевать, но без особенного успеха. Сэм прилично накидался, но за руль сел сам и благополучно довез нас до офиса.
– Здесь нет дорожной полиции, парни. Если уверен, что справишься – езжай. Но если наломал дров – никакой адвокат не спасет. И это мне нравится.
– Спасибо, Сэм!
– Не за что, коллеги, хе-хе! Не грустите, парни, работать на Орден в этом мире – это реально круто. Ладно, завтра договорим.
Рявкнул и затих мотор, в темноте растаяли фары. Мы переглянулись.
– Ну что, гражданин Воронофф, будка-то расширилась?
– Да и миска побольше стала, гражданин Полиакофф. Ладно, пошли вовнутрь, нам еще кучу вопросов надо придумать и договориться, что и как будем спрашивать.
Но негодяй Марлоу явно решил избегать лишнего общения. На столе просто лежали две «Памятки переселенца».
25
– Ну что, прочли? Вопросы есть?
Сэм бросил обратно на стол «Памятку».
– Хотелось бы побольше информации. Учебник по истории, по биологии, по географии. У вас же здесь есть школы?
– Ха, чувствуется аналитик. Загляни в книжный магазин в городе, там есть один в центре.
– А в местном интернете ничего нет интересного?
– Это не ко мне, это к Робби и Марлоу. И про работу вашу дальнейшую тоже к Марлоу.
– Да и фиг бы с ней, с работой. Чего здесь есть интересного на острове? Что люди делают после и вместо работы?
