– У нее же денег много, зачем она тогда здесь на вышке сидит? – спросил я.
– Айван, муж ее, летчиком был. Пропал несколько лет назад без следа. Наверное, Джинджер его возвращения до сих пор ждет, все надеется, только не говорит никому.
– А на чем он летал?
– На гидросамолетах, самых разных. Собственный «Seawolf» у него маленький был, он вторым пилотом часто на «Каталине» подрабатывал. А вот тогда полетел один и не вернулся…
– Вы его хорошо знали?
– Он русский был, как и ты. Да, что ты удивляешься? Я твой акцент по первым словам узнал… Хороший был парень, душевный. Джинджер любил без памяти, и она его обожала. Они ведь еще со Старой Земли вместе сюда перешли. Ты мне лучше скажи честно: прокатиться хочешь по кругу над окрестностями раз-другой и несколько минут порулить самостоятельно или пройти полный курс подготовки?
– Хотелось бы научиться всему, чему только возможно. Только весь вопрос в том, как много мне придется заплатить…
– То есть ты настроен пройти полный курс?
– Да, сэр!
Он ухмыльнулся:
– Фильмов про военных насмотрелся, что ли?
– Так точно, сэр, да, сэр! – Теперь мы уже смеялись вдвоем.
– В армии служил?
– Да.
– В каком звании?
– Уволился майором.
– Хм… Я тоже… Ладно… – Тут он посмотрел на часы и сказал: – Сейчас переоденусь, пойдем пива выпьем, что ли, там и поговорим.
Пока он в дальнем углу ангара снимал свой изрядно заляпанный маслом комбинезон, я стоял и ласково гладил самолет по капоту, будто знакомился. «Сессна» не возражала. Мне даже показалось, что она сейчас тихонько зашевелит рулями от удовольствия. Из-за музыки я не слышал, как Джим подошел и встал рядом. Судя по всему, он около минуты наблюдал за происходящим, потом сунул руку в кабину и выключил бумбокс.
– Что, нравится моя пташка? – спросил он, одобрительно глядя на меня.
– Да, красивая, как породистая лошадь.
– На скачки я ее не выставляю, но ухаживать приходится заботливо. Она меня поэтому и не подводит. Все, я закрываю ворота, садись в свою машину, потом за мной поедешь.
Через пару минут мы уже не спеша двигались к выезду с аэродрома. Дождь поливал вовсю, и охранник даже не вылез из сторожки – поднял шлагбаум, повернув рычаг у стены, это было видно через окно. Проехав еще немного, Джим повернул направо и остановил машину у баракоподобного здания, рядом с которым стояло еще несколько машин разной степени потрепанности. Над входом висела прямоугольная вывеска с неразличимой сейчас надписью, краска на буквах в которой сильно облезла.
Внутри небольшого помещения было пять столиков и не очень длинная барная стойка, за которой скучала местная… как ее назвать-то? Ну, барменша, например, хотя, если честно, больше подошло бы наше родное «буфетчица». С первого взгляда стало ясно, что ей не дают покоя лавры незабвенной Нормы Джин. Позади барменши на стене висел плакат с этим секс-символом Америки, но сходство замечалось лишь благодаря тому, что краски на плакате сильно выцвели со временем и бумагу заметно «засидели» циничные местные мухи. Тряхнув белокурыми кудрями, здешняя секс-бомба поздоровалась с Джимом и спросила у него:
– Что-то ты сегодня рановато закончил, Джим. Это кто с тобой?
– Парень обратился ко мне за помощью в подготовке, беседуем пока.
– Тебе как обычно?
– Ты как? – повернулся ко мне пилот.
– Вообще-то, я не пью.
– Тогда два одинарных скотча, Нина.
Взяв стопки, он кивнул мне на крутящиеся стулья в самом конце барной стойки:
