Дулом автомата указывают в угол двора, где стоит сооружение типа дачного душа, наверху большая черная бочка. Ясно – воняет от меня как от бомжа. Верхнюю одежду скинул вчера, но на мне джинсы с теплой подкладкой. Хорошо, что успел сменить утепленные туфли на тряпичные кеды. Все в пыли, грязи и крови, ну и от джинс воняет.
Скинул всю одежду. И отмылся как мог в чуть теплой воде. Кайф!
На полке нашлись мыло, порошок и щетка. Решил тут же постираться. Не подгоняют. Конвоиры ушли в угол двора и сидят в тенечке.
Как мог, оттер все щеткой с порошком и прополоскал.
Мдэ…. Выглядит все как стираный бомж, но хоть так. Напялил свои панталоны остальное разложил на лавке под солнцем сушить. Конвоиры все так же наблюдают и не подгоняют.
Примерно через час солдаты зашевелились, – «Go!» – ,кричат.
Оделся и меня проводили в «апартаменты».
Обед отличался от завтрака только тем, что в тюрю из нута бросили кусок отварного мяса по вкусу похоже на говядину.
Вечером того же дня меня привели в комнату с зарешеченным окном где был только стол и два стула. Конвоиры указали мне на стул, что стоял у стены. В комнате уже сидел щупленький араб неопределенного возраста, с большим носом, кривыми зубами и узкими въедливыми и хитрыми глазами. Он мне сразу показался законченной мразью.
Потом зашел уже виденный ранее амбал – это он на меня орал, когда встретили при отходе. Ничем особо не примечательный, кроме своих габаритов и откровенно тупой морды.
«Понятно». – Похоже, допрос будет. Возможно, с пристрастием. Я сглотнул.
Кривозубый зашел с арабского, но быстро понял, что это бесполезно и переключился на инглиш.
Ага! Щас! Так я его и понял! Понимал лишь одно или два слова из десятка. Честно старался понять, что он от меня хочет, ну не силен я в языках!
Все это время здоровый дурак молча наблюдал, при этом все больше багровея. Не к месту мне вспомнился Сеньор Помидор из сказки про Чиполлино, только тот суетился и вечно орал, а этот молча доходил до точки кипения. Видимо раскалившись до предела, он шагнул ко мне и заехал в левую скулу, на какой-то момент я вырубился. И после от души отвесил кулаком в район живота и тут же мой не переваренный обед покинул желудок оральным способом.
Конвоиры утащили меня на «квартиру» и бросили на шконку. Попытался отрубаться, но спал беспокойно. Просыпался несколько раз, пил воды, лежал и снова отрубался.
Утро было не добрым, от солнечных ожогов ныли руки и шея. Левый глаз заплыл и болело брюхо. На завтрак погрыз лепешку и попил воды.
Меня снова привели в «переговорную», но в этот раз за столом сидел рыжий жилистый мужичок лет около пятидесяти в неброской рубашке и штанах. У мужика под цвет шевелюры была такая же рыжая окладистая борода. Меня толкнули на прежний стул, вчерашние остатки несвоевременно покинувшего меня обеда уже были убраны.
– Здравствуй! Как тебя зовут? – заговорил рыжий на очень даже русском языке, но с явным кавказским акцентом.
«Вот те раз!» – Сижу и думаю что показалось.
– Меня зовут Ислам. Я чеченец и буду твоим переводчиком. Здесь мало людей знают «великий и могучий.
– В смысле – чеченец!? – Да уж, культуры общения мне не занимать.
Рыжий сухо улыбнулся. – Тебя смущает рыжий цвет, верно!?
Молча киваю.
– Среди чеченцев достаточно много рыжих. Русские просто напичканы стереотипами о нашем народе. Но это не важно. Я здесь не за этим. Расскажи кто ты и зачем ты здесь? Учти, от ответов зависит твое здоровье и жизнь! Говори честно! Если министру и начальнику службы безопасности ответы не понравятся, тебя будут бить. Возможно, лишишься пары пальцев… или всех. Но вообще все просто: я спрашиваю – ты отвечаешь. Я все переведу на арабский язык, для уважаемых господ.
