Земля – павильон ожиданий - страница 26

Они говорил спокойно, по видимости если, но с затаённой напряжённостью, и очень быстро. Так что Нэя не всё понимала из их речи.

– Жить мне в доме Воронова? – Рудольф прищурился. – Там его дочь со своим мужем живёт! Это ничего, по твоему?

– Дочь живёт на первом этаже. Там свой отдельный вход со стороны леса. Вторым этажом она не пользуется совсем. И что в том особенного, что на первом этаже будет проживать некая пара без детей? Ты ныне обитаешь в небоскрёбе, где и над тобой, и под тобой живёт неисчислимое множество неизвестных тебе людей. Тебе это мешает разве?

– Дочь Воронова… Да, она будет мне мешать своим присутствием.

– Почему посторонняя женщина будет для тебя помехой? Дом на балансе ГРОЗ. Туда могут поселить кого угодно и без её соизволения. Отца же нет.

– Как это нет? Он не числится в числе погибших. Значит, он есть. И может вернуться в любой день или ночь.

– Ну и вернётся. Пока будет проходить реабилитацию и восстановление на островах «Сапфир», тебе подыщут новое жильё. В чём и проблема?

– Она в том, постник ты и молчальник, что дочь Воронова не является для меня посторонней. Она невестой моей была.

– Ну и что? Ты же женился, как сам же сказал, на Клариссе Соловей. А она вышла за другого. Вы с ней посторонние люди.

– Легко мыслишь. Но в жизни, знаешь ли, бывают очень уж непростые и запутанные ситуации. Я не могу и видеть эту дочь Воронова!

– Почему же?

– Потому. Она обещала меня дождаться. Любой интервал времени ничего не значит для неё, так она орала на всю бескрайнюю степь в тот самый день моего отбытия… И вот, видишь сам, как она меня дождалась…

– Так и ты сам, друг мой, прибыл с женой, с которой прошёл ритуал в чудесном Храме Надмирного Света под хрустальной кровлей, по обычаю того мира, где и жил два десятка лет. Старожилом стал….

– Я, кажется, не собирался брать девушку с Паралеи с собой. То есть, она не хотела сама. Но кто-то, не ты ли? Запихал её в самую последнюю минуту в стазис-камеру в звездолёте. Зачем ты так поступил?

– Я? Разве не ты задурманил её голову обещанием?

–Я-то да. Я и не такое мог наобещать, чтобы дать ей ту сиюминутную отраду, которую она и жаждала. Но она вовсе не страдала той юной наивностью, хотя ты и вернул ей юный облик, чтобы верить сказочным обещаниям. Она не хотела покидать свою Паралею! Слышишь, ты!

– Так никто и не заставлял тебя тащить её в Храм Надмирного Света. Она, между прочим, девственницей опять стала. Я пошёл на столь деликатную процедуру, чтобы дать ей возможность второго издания своей местной судьбы. Архаичный мир имел свои особенности, сам понимаешь. А ты опять втащил её к себе…

– Я? Так прямо и втащил? Ты сам-то с женщинами когда был в последний раз?

– Не тебе о том я и расскажу.

На какое-то время доктор углубился в смакование странного блюда, где под видом ракушек красовались изделия из муки вперемешку с розовыми морскими креветками. Всё это было залито красным соусом. Очень душистое блюдо, вызывая любопытство Нэи, отвращало самими креветками, напоминающими жирных личинок по виду.

– Что за чудо эта паста! – промычал доктор, млея от удовольствия. – Ты-то чего не ешь?

– Дома успел пообедать, – ответил Рудольф.

– Кстати, о доме. Та же Рита Бете очень настаивала на твоём заселении в доме своих предков. Она, как я и сказал, бывает там редко, используя к тому же лишь пару комнат для проживания. Почему пренебрёг и этим, поистине доме со всеми признаками архитектурного шедевра? Дом сохранился от тех самых времён, когда и были в моде подобные непохвальные, но заманчивые излишества для бытового устроения. Рите оставили его ради заслуг её отца, и она, поскольку живёт одна, очень хочет, чтобы там поселилась какая-нибудь молодая чета. Она говорит, что там и не одна семья могла бы обрести себе пристанище без всякого стеснения, как для себя, так и для неё, Риты, лично. Вокруг сад, похожий на парк, три этажа. Или Рита для тебя тоже неподходящее соседство? Кажется, она никогда не являлась твоей невестой…