Через десять минут Лиза вышла на подмостки в серебряных босоножках на высоченной шпильке и роскошном синем платье, которое сияло радугой и нещадно кололось в плечах и груди. Похрустывая как свежий букет, Лиза шатко прошла к неоновой лагуне, где полагалось стоять ведущим.
Ее остановила высокая немолодая женщина в пиджаке и прямой юбке.
– Ты Воробьева? Члеянц, это она?
– Она, – устало подтвердила Лиза, которой начали приедаться новые лица.
– Да, Тамара Владимировна, – и у локтя незнакомой бизнес-леди соткался из полумрака Члеянц, нелепый помощник с хвостиком черных волос.
– Я исполнительный директор, – сказала женщина, протянув руку. У нее было холодное, но правильное лицо пожилой балерины, узкий рот, прямой нос и чуть косящие глаза.
«Ого, сама мадам Бергалиева», – подумала Лиза, уже слышавшая это имя от режиссера.
– Очень приятно, – сказала она, пожав сухую, меловую руку директорши. – Меня зовут Лиза.
Фу, ладонь как у школьной училки.
– Лиза Воробьева…. нет, – директорша уставилась на Члеянца. – Нет, это ни в какие ворота.
– Д-да, – замялся помощник. – Э-э, Лиза, вы у нас…
– Ты у нас будешь Элиза… – перебила его Бергалиева. – Элиза… э… Аркаша!
– Фрейд! – выдохнул Члеянц.
– М… Ну да, психолог Элиза Фрейд, – объявила Бергалиева. – Время.
И они ушли, оставив Лизу торчать на подиуме столбом.
– Какой еще ФРЕЙД? – хотела она крикнуть им вслед, но директорша и ее помощник уже исчезли. На часах было десять, и беготня в студии достигла своего пика. На сцене клубились люди, которые что-то настраивали, строили, приносили и уносили.
– Ну что, Фрейд, готова? – рядом появилась раскрасневшаяся Анжелика.
– Какой еще ФРЕЙД??
– Ты ведущая, привыкай, – девочка-аниме тряхнула челкой, взяла у кого-то зеркальце и наскоро припудрила щеки.
– Я… я уже ВООБЩЕ не соображаю! – выдохнула Лиза, едва не разрыдавшись.
– Так, – Анжелика профессиональным движением поймала ее за плечи. – Ну-ка, гляди на меня.
– Что? – уныло сказала Лиза. – Что еще?
– Выпить хочешь?
– Нет…
– Серьезно, если нужно пятьдесят, я сразу говорю: видишь тетку возле оператора? У нее стаканчики и коньяк.
– Нет, – Лиза покачала головой. – Нет, я лучше после.
– Хорошо, идем курить.
– Идем.
И Анжелика снова потащила ее за кулисы.
После сигареты Лизе стало куда лучше. Она даже удивилась, какого черта было затевать истерику. Ну, псевдоним, Элиза, нормально… ну, Фрейд.
– Ты понимаешь, дело в чем, строго говоря, Фрейд вообще даже не психотерапевт.
– И шел бы он к… – отозвалась Анжелика, лениво пуская дым.
«Нет, она ничего», – подумала Лиза. Просто смахивает на японскую школьницу, вот ты ее и невзлюбила. Познакомиться бы до съемок получше.
– Знаешь, Анжела…
– Не называй меня так, – Анжелика сверкнула темными глазами. Она затянулась и сказала чуть тише. – Ладно, я прошу прощения за «Элизу», годится?
– Конечно… М-м. Анжелика…
– Слушай, хватит издеваться, ладно?
– Но как тебя звать тогда?
Анжелика вынула изо рта белый окурок и пнула ногой урну.
– Катька, – сказала она, резко стряхнув пепел. – Катька Муромская.
В маленьком кабинете было пусто, не считая офисного стула без спинки, черного кресла в форме надувной лодки, и рабочего стола. Его матовую поверхность нарушал только факс, на панели которого тлела одинокая лампочка. Максим сидел и считал ее вспышки, сначала механически, потом с живым отвращением.
Где-то в районе тысячной отметки телефон булькнул и затрещал. Макс подобрал трубку.
