– Останешься прямо здесь, – чокнувшись кружкой, сказал Франку. – Незачем бегать и устраиваться. Все равно завтра уходим. Можешь кашу взять. Холодная, но с маслом.
– А вещи наших?
– Завтра, – твердо заявил Блор. – Будет день – будет и занятие. Ты что-то сказать хочешь?
Странно тот как-то себя вел.
– Ну это… – хлопнув очередную до конца и глядя в стол, а не Блору в лицо, пробормотал Франк.
– Что это?
– Там нет ничего? – кивая на письмо, спросил тот.
– Чего? Ты уже готовый, что ли? С дороги опьянел? Или все же знаешь нечто? – насторожился Блор.
– Не о том, – неопределенно повел рукой Франк.
– А о чем?
– Шарлотта того, ребенок будет.
Так, трезво подумал Блор. В письме нет, почему? Хочет сама сказать? Тоже вариант.
Он прислушался к своим ощущениям. У него будет ребенок. Никакой особой радости. Может, требуется привыкнуть к известию. Но не пугает. Дети – это хорошо. Сын – еще лучше. Правда, и ответственность. Не просто некто посторонний, кого можно выгнать или отдать приказ. Некто растущий и нуждающийся во внимании. По себе известно, насколько важна была похвала отца и как сегодня не хватает совета. Твой ребенок станет взрослеть, ты – стареть, а потом поставит твое мнение под сомнение. Он уже имеет свое. И никуда не денешься. Он есть, и он – твоя кровь.
– Не мое это дело, – пробормотал Франк, по-прежнему глядя в стол, – но не стоит тебе на ней жениться. Ты можешь пойти высоко, и супруга требуется рангом повыше. Дочка эрла. Упустишь случай – всю жизнь вспоминать и жалеть станешь.
– Это действительно не твое дело, – резко сказал Блор, обрывая.
– Я молчу, господин.
Дожили, беззлобно подумал Блор, разливая очередную порцию пива. Франк советы раздает о правильной женитьбе. Птицы отрастили плавники, рыбы – крылья. Хуже всего, что он ведь прав.
– Ты уверен, что он вообще существует? – буркнул Денес. Ему надоело шляться по зимнему лесу. Сколько же можно? Третий день без толку.
– Ты сам видел след, – невозмутимо ответил старый охотник.
Люди севера отнюдь не всегда напоминают карикатуры из кабацких баек. Он вполне прилично объяснялся на нескольких языках и не употреблял выражений «моя хорошо тебя понимай» или «моя твоя не понимай». То есть наверняка бы нечто подобное прозвучало при встрече с чиновником, но от них он скрывать своих умений не собирался.
Морганы очень разные бывают, и этот из приречных, не первое столетие имеющих дело с южанами. Охота для рода по-прежнему первое дело, за что и ценятся. Лучших егерей и ловчих для фемов не найти. При этом и по внешнему виду, и по умению хозяйствовать давно ничем не отличаются от пришельцев. Смешались с ними, и роды имеют крепкие семейные связи. Иногда могут извлечь и грамоту об имперском подданстве для приблудившегося фискала. Детской наивности в отношениях с чужаками давно не осталось.
– Босой старик прошел, – злобно пробурчал Денес.
Охотник промолчал. Медвежий след вообще очень сходен с человеческим. Неопытный человек может легко принять его за таковой. Но в их случае не только следы когтей явные, еще и люди видели. Ведь не просто так их понесло в лес и не случайно он согласился помочь.
Шатун крайне неприятен и опасен. Вставший до срока из спячки из-за того, что потревожили, или не нагулявший по причине ранних холодов жира медведь крайне опасен. Он лишен страха и не видит никакой разницы между человеком и любой другой добычей. Для него сейчас важнее всего пища. Любая. Задери серьезную добычу вроде лося – и он способен спокойно завалится опять на отдых до тепла, обожравшись вволю.
