Старик-чеченец оглядел всю ораву вооруженных людей, приехавших с Джамалудином, покачал головой, похожей на старый пенек, и спросил:
– Джамалудин, ты молод, но я слыхал о тебе много хорошего. Куда собрались все эти люди?
– Никуда, – ответил Джамалудин, – они останутся тут с тобой, на границе, а я и твой сын съездим и привезем русского.
– Я поеду с вами, – сказал Кирилл.
– Тебе нечего делать в Чечне, – резко ответил Джамалудин.
– Вы везете с собой большие деньги, – возразил Кирилл. – Влад попросил меня быть около этих денег.
Джамалудин вынул из белого джипа мешок с деньгами и перекинул его в «Девятку». Потом он подошел к Кириллу. Он вытащил у русского из-за пояса «глок» и сунул себе в карман.
– Садись, – сказал Джамалудин.
Спустя час белая «Девятка» въехала во двор небольшого дома, принадлежавшего двоюродному брату Аслана, Ансуди. Гостей приняли с почетом и накрыли для них сытный стол. Ансуди тоже не был владельцем Вадика, а был только посредником, как Аслан и сам Джамалудин. Джамалудин велел хозяину дома нагреть воду, чтобы вымыть русского, и сварить кашу.
– Зачем каша? – удивился Кирилл, нервно оглядывая накрытый под виноградным навесом стол. Тот, по военным меркам, был очень хорош, и от запаха плавающей в густом соусе курицы у Кирилла приятно защекотало нос.
– Он будет в таком состоянии, что ничего кроме каши в него не полезет, – ответил аварец.
Однако прошел час, другой и третий, съели и курицу, и круглобокие помидоры, и катышки белого соленого сыра, рассыпающегося в крупу, – а пленника все не везли. Кирилл нервничал и то и дело тискал пустую кобуру. Джамалудин пожал плечами и отправился спать, подложив под голову вместо подушки мешок с деньгами. Аслан забеспокоился и все время бегал куда-то звонить.
Кирилл не спал сутки, и его сморил тяжелый сон. Он проснулся оттого, что кто-то тронул его за плечо. Кирилл подпрыгнул и схватился за пустую кобуру. Потом он открыл глаза. Над ним стоял Джамалудин. Он выглядел спокойным и свежим.
– Они хотят, чтобы мы приехали к его дяде, – сказал Джамалудин, показывая на Аслана, – их не устраивает, что с нами русский. Они говорят: этот обмен происходит слишком близко от границы.
– Мне это не нравится, – сказал Кирилл.
– Мне тоже, – лаконично ответил Джамалудин.
Они выехали из дома в девять утра и скоро приехали в село недалеко от Урус-Мартана, где жил дядя Аслана. Там, в селе, история в точности повторилась. Для освобожденного пленника вскипятили воду и сварили кашу, но Вадика все не везли и не везли. Дважды возле дома Темаевых притормаживали какие-то непонятные машины, разворачивались и уезжали. Было уже восемь вечера, когда Джамалудин и Аслан вошли в комнату, где сидел Кирилл.
– Кто такой Федор Комиссаров? – резко спросил Джамалудин.
– Это такой человек из ФСБ, – удивленно начал Киррил.
– Я не спрашиваю, знаешь ли ты его. Я спрашиваю, обращались ли вы к нему за посредничеством?
– Ну, по правде говоря, он пришел к нам сам, – сказал Кирилл, – сказал, что у него есть возможность выкупить Вадима. Ну, мы не ответили ему ни да, ни нет, потому что появился ты.
– Поздравляю, – сказал Джамалудин, – этот Комиссаров вчера разговаривал с Бараевым. Он позвонил ему прямо в Урус-Мартан. Он сказал, что привезет ему три миллиона, и теперь наши два им, конечно, не нужны.
Неприятный холодок пробежал по спине Кирилла. Он вдруг ясно представил себе их положение. Они были в сердце Чечни, в сотне километров от ближайшего места с русским названием и русскими войсками, с двумя миллионами долларов в заплечном рюкзаке, и единственной гарантией их безопасности служил уважаемый человек по имени Муса, оставшийся заложником у людей Джамалудина. С учетом сложившихся обстоятельств эта гарантия стремительно портилась.
