– Что взяла с собой? – отец удивленно посмотрел на сумку.
– Да так. Самое необходимое, – пожала плечами. – Или нельзя?
– Не знаю, – честно признался родитель. – Я многое не знаю, – мы сели в машину и выдвинулись в путь. Дорога должна была занять долгих шесть часов, и я приготовилась расспросить все обстоятельно. Но отец, словно спеша мне все рассказать, начал говорить, как только мы выехали со двора. – Аврор, ты, главное, не бойся, поняла меня? – и, дождавшись моего кивка, продолжил: – Они женщин на завтрак не едят. Но и относятся не особо уважительно. Для них они самки, не более того. Но и не обижают. Одна из членов делегации – девушка. Она землянка. Если получится с ней наладить отношения, прошу тебя, не пренебрегай этим. Будь осторожна и больше молчи и слушай. Помни: мы тебя любим, но поступить иначе просто не могли. От тебя зависит жизнь очень многих существ. Если начнется война, мы все станем рабами. Вернее те, кто останутся в живых. Наши технологии и рядом не стояли с их. Прав тот, кто сильнее и умнее. Так что прошу, стань сильной. Может, я многое прошу от тебя в твои восемнадцать лет, но я верю в тебя, – пока отец говорил, мы выехали за город, и отец остановился.
– Почему мы остановились? – я удивленно смотрела по сторонам. – Нам же еще ехать и ехать.
– Нет, мы приехали, – ответил отец и вышел из машины. Я последовала за ним. Не успела оглянуться, как к нам подошли люди, одетые во все черное. Даже маски на лица натянуты.
– Я люблю тебя, Аврора, – отец порывисто обнял меня и, сев в машину, уехал, а меня усадили в черный фургон.
4. Глава 2.
Что произошло в фургоне, я не помню, так как в какой-то момент я просто отключилась. Видимо, чтобы лишнего не видела. Пришла в себя я голая и в какой-то капсуле, к которой было присоединено куча проводов. Аппараты рядом противно пищали, и именно этот звук и заставил прийти в себя.
В ряд стояли несколько таких капсул. И там, так же как и я, приходили в себя девушки.
– Ох, как с бодуна! – раздалось справа от меня. Удивленно подняла брови и уставилась на девушку лет двадцати пяти. Или у этих пришельцев настройки сбились, или они реально отбирали не по внешним данным, а по каким-то специфическим, одним им известным критериям. Девушка там была специфическая. Выбритый висок, волосы сиреневого цвета и тоннели в ушах. На лице, похоже, был пирсинг, но она его или предусмотрительно убрала, или, когда нас помещали в эти капсулы, все удалили.
– Фу, я думала, будет как-то покруче. А тут как в психушке, – отозвалась девушка с другой стороны. Прозвучало это пискляво и капризно.
– А ты, по ходу, там частая гостья, – отзывается моя неформатная соседка.
– Эй, рыженькая, передай этой оборванке, чтоб рот закрыла! – раздалось слева. Я, кажется, попала в дурдом.
Села и оглядела комнату. Белые стены, иллюминаторы с заблюренными стеклами на полстены, наши капсулы в количестве пяти штук. Две девушки, что не подавали голоса, так же как и я, ошарашенно разглядывали все вокруг. Я осторожно выбралась из капсулы и заприметила тумбочку со стопками одежды. Прикрывая стратегические места, я подошла ближе и посмотрела на вещи. Они были пронумерованы. Обернувшись, увидела, что на капсуле, из которой я выбралась, была цифра два. И потому взяла комплект под этим номером и не ошиблась. Топ типа спортивного, трусы, напоминающие мужские боксеры, и брюки с туникой на запахе. Быстро оделась и продолжила осмотр. Девушки из бокса три и четыре тоже быстро и молча переодевались, а вот номер один и номер пять продолжали переругиваться. Устроили какой-то балаган и цирк.
